Иешуа, Иешуа и Понтий Пилат Опции

[Николай Ш.]

Прошу прощения у уважаемой аудитории, но мне хотелось бы высказать одну свою догадку по поводу романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» Но вначале я напомню две фразы из сцены, когда Иешуа повторно отвечает на вопрос Понтия Пилата об Его имени:
– Моё? – торопливо отозвался арестованный, всем существом выражая готовность отвечать толково, не вызывать больше гнева.
………………………………………………
– Иешуа, – поспешно ответил арестант.
Диакон Андрей Кураев даже назвал Иешуа «заискивающим».
А я почему-то подумал, что недаром же Михаил Афанасьевич написал именно так, а не иначе. И, как мне представляется, разгадка может таиться в следующих строках Евангелия:
Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой – виноградарь.
Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает; и всякую, приносящую плод, очищает, чтобы более принесла плода.
Евангелие от Иоанна 15: 1-2
Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как и что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать,
Ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас.
Евангелие от Матфея 10: 19-20
И, вполне возможно, М.А. Булгаков имел в виду следующее.
Да, Иешуа знает, через что Ему предстоит пройти, но Он не знает – исполнится ли предначертанное! Ибо Он не знает и не может знать истинных замыслов Отца Своего Небесного!!! И ещё Он не знает, Отец ли Его Небесный можеть изменит Его земную судьбу или Он предоставит Ему возможность сделать это Самому. И Он начинает говорить – торопливо и поспешно, ища нужные слова.
И тогда из этой сцены можно сделать один-единственный вывод: ни один человек на нашей грешной Земле не может претендовать на истину в последней инстанции. Но ведь это время Сталина. Сталин, который возомнил себя едва ли не наместником Бога на Земле, вершителем судеб человечества. А тут ему говорят: «Извини, дорогой – Сам Спаситель не знал Своей судьбы. А ты – простой смертный – решил подменить собой законы Божьи».

[Vendi]

Всё это - цветно и малоубедительно.

Булгакова можно узнать по делам его, а не по декларациям.

Одного взгляда на Веру в романе "Белая гвардия" довольно для того, чтобы чтобы перечеркнуть вагоны с многочисленными тележками предположений и воспоминаний с умозаключениями.
Одна молитва Елены в романе "Белая гвардия" перевесит сотни томов досужих домыслов и яростных споров с утверждениями.
Одно перерождение жителя Подола Русакова, из того же романа, опровергает всё написанное о наружном булгаковском атеизме.
Тендециозная подборка фактажа - есть подгонка под собственный тезис.
Почему же, в противном случае, не упомянуть воспоминание в дневниках о реакции Булгакова на атеистические статьи в журнале "Безбожник"? - что там красные корреспонденты и редакторы показывают И. Христа, подлецом и негодяем? ... и о том, с каким негодованием это было сказано... Но в пылу спора ребенок-истина выплескивается вместе с водой. Не до истины некоторым спорщикам - обличителям.