Прогулки с Барковым или путешествие с дилетантом, «Мастер и Маргарита»: альтернативное прочтение Опции

[tsa]

Уважаемые форумчане!

Приглашаю принять участие в обсуждении моей новой книги "«Мастер и Маргарита»: прогулки с Барковым или путешествие с дилетантом", посвященной подробному разбору книги Альфреда Баркова "Роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»: альтернативное прочтение ".

Для удобства полемики, рубрикация основных разделов моей работы совпадает с рубрикацией работы Баркова. В каждом разделе его труда мною выделены и рассмотрены все основные, существенные для его выводов тезисные цитаты, критике и разбору которых и посвящена моя книга.

Напоминаю, что данная тема открыта для обсуждения моей книги и книги Альфреда Баркова. Лучшим ответом мне и лучшей защитой теории основоположника альтернативного прочтения будут не славословия в адрес Баркова и не поливание меня бранью, а доказательное опровержение основных положений моей книги.

При обсуждении прошу указывать соответствующий номер тезиса или раздела, это упростит чтение темы в дальнейшем. Так же прошу, обязательно указывать источники, на основании которых опровергается мое мнение.

С уважением
Сергей Цыбульник (tsa)

[tsa]

I.II.6. Итак, с точки зрения истинного поэта Мандельштама, понятие "мастер" стоит в одном ряду с "рогатой нечистью"… Во всяком случае, противопоставление Мандельштамом истинной поэзии "мастерству" как ремесленничеству просматривается здесь весьма четко.

С точки зрения не менее истинного и великого русского поэта Александра Блока слово «мастер» стоит совсем в другом ряду. И что теперь? Объявить Блока не истинным поэтом? Или же все-таки разумнее признать, что никакого общепринятого однозначного смысла слова «мастер» применительно к творчеству не существует?

Инсинуации альтернативщиков, что слово «мастер» вообще неприменимо к великим писателям и деятелям культуры, и является изобретением большевиков, уподобивших писательский труд работе за станком, убедительно развенчивают слова Блока: «Большевики не мешают писать стихи, но они мешают чувствовать себя мастером… Мастер тот, кто ощущает стержень всего своего творчества и держит ритм в себе»[1].

Б. Соколов отмечает, что в работе «Литература и революция» Троцкий, приводя эти слова Блока, комментирует их следующим образом: «Большевики мешают чувствовать себя мастером, ибо мастеру надо иметь ось, органическую, бесспорную, в себе, а большевики главную-то ось и передвинули. Никто из попутчиков революции – а попутчиком был и Блок, и попутчики составляют ныне очень важный отряд русской литературы – не несет стержня в себе, и именно поэтому мы имеем только подготовительный период новой литературы, только этюды, наброски и пробы пера – законченное мастерство, с уверенным стержнем в себе, еще впереди»[2].

По мнению Соколова[3]: «В таком же положении, как и Блок, оказывается булгаковский Мастер. Автору романа о Понтии Пилате общество отказывает в признании, и выпавшие на его долю испытания в конце концов ломают внутренний стержень главного героя «Мастера и Маргариты». Вновь обрести этот стержень он может лишь в последнем приюте Воланда. Сам Булгаков, хотя и наделил Мастера многими чертами своей судьбы, внутренний творческий стержень сохранил на всю жизнь и, по справедливому замечанию враждебной ему критики, выступал в советской литературе как писатель, «не рядящийся даже в попутнические цвета» (эту цитату из статьи главы РАППа Л. Л. Авербаха (1903-1939) в письме к Правительству от 28 марта 1930 г. автор выделил крупным шрифтом). Стержнем была любовь к свободе, стремление говорить правду и проповедовать гуманизм, что и отразилось в этическом идеале, выдвигаемом Иешуа Га-Ноцри».

Заключая обсуждение данного тезиса, приведу замечание, высказанное на форуме Булгаковской Энциклопедии при обсуждении моей предыдущей работы:

«Можно дополнить сказанное ссылкой на широко известную статью Блока «О назначении поэта»
(http://vivovoco.rsl.ru/VV/PAPERS/LITRA/POETRY.HTM), где есть такие слова: «Второе требование Аполлона заключается в том, чтобы поднятый из глубины и чужеродный внешнему миру звук был заключен в прочную и осязательную форму слова; звуки и слова должны образовать единую гармонию. Это – область мастерства».

Блоку был совершенно чужд ремесленнический подход к поэзии, впоследствии провозглашенный Маяковским: «Мастера, а не длинноволосые проповедники нужны сейчас нам». Блок и принципы другого «мастера», Гумилева, критиковал весьма резко в статье «Без божества, без вдохновенья». И, однако же, употребил слово «мастерство».

Еще неплохо было бы окончательно разобраться со ссылкой Баркова на «мнение истинного поэта Мандельштама». Действительно, «рогатая сволочь» у Мандельштама упоминается – в «Четвертой прозе». Но он говорил о разрешенных, подцензурных, продавшихся власти писателях, а не о творческом методе. И восхищался рассказами Зощенко, которому удавалось, по его словам, заменять вдохновение «мастерством». Почему Барков цитирует воспоминания Н. Я. Мандельштам, а не «Четвертую прозу»? Все просто: в «Четвертой прозе» нет ни «мастеров», ни «мастерства», а у Надежды Яковлевны нужное слово ненароком очутилось на одной странице с «рогатой сволочью»…

Мандельштам, кстати говоря, куда больше похож на мастера из романа, чем Горький. Но настоящие дешифровщики не боятся трудностей и выбирают путь наибольшего сопротивления. Впрочем, этим фактам место, скорее, в разборе «мениппеи»[4].
[1] Соколов Б. В. Булгаков: Энциклопедия. – М.: Алгоритм, 2003, с. 508.

[2] Там же, с. 508.

[3] Там же, с. 509.

[4] Синицын. – http://www.bulgakov.ru/ipb/index.php?showtopic=136