Прогулки с Барковым или путешествие с дилетантом, «Мастер и Маргарита»: альтернативное прочтение Опции

[tsa]

Уважаемые форумчане!

Приглашаю принять участие в обсуждении моей новой книги "«Мастер и Маргарита»: прогулки с Барковым или путешествие с дилетантом", посвященной подробному разбору книги Альфреда Баркова "Роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»: альтернативное прочтение ".

Для удобства полемики, рубрикация основных разделов моей работы совпадает с рубрикацией работы Баркова. В каждом разделе его труда мною выделены и рассмотрены все основные, существенные для его выводов тезисные цитаты, критике и разбору которых и посвящена моя книга.

Напоминаю, что данная тема открыта для обсуждения моей книги и книги Альфреда Баркова. Лучшим ответом мне и лучшей защитой теории основоположника альтернативного прочтения будут не славословия в адрес Баркова и не поливание меня бранью, а доказательное опровержение основных положений моей книги.

При обсуждении прошу указывать соответствующий номер тезиса или раздела, это упростит чтение темы в дальнейшем. Так же прошу, обязательно указывать источники, на основании которых опровергается мое мнение.

С уважением
Сергей Цыбульник (tsa)

[tsa]

I.II.9. Приведенное выше мнение Г. А. Лесскиса, отражающее типичную для булгаковедов точку зрения, диаметрально расходится с предлагаемой здесь трактовкой, вынуждающей пересмотреть концепцию прочтения романа в целом.

Надеюсь, читатель уже понял, что пересмотре нуждается исключительно теория альтернативного прочтения, вышедшая из под пера бывшего полковника КГБ. При той способности к упрямому передергиванию фактов, которую проявил Барков, я право же не завидую его возможным подследственным во времена его работы по основному призванию. Что касается навязчивой идеи Баркова, что упоминание его имени намекает якобы на его «инородство», то думаю, что это всего лишь естественная констатация факта, что его знаменитого однофамильца, автора «Луки Мудищева» звали Иван. Обладателю столь знаменитой фамилии следовало или сменить ее, или не жаловаться, что к ней для идентификации добавляют имя.

I.II.10. В подкрепление своей точки зрения могу сослаться на мнение Б. Сарнова, сделавшего на материалах Н. Я. Мандельштам аналогичный вывод об одиозности понятия "мастер".

Странная ссылка, а где же цитаты, подтверждающие мнение, приписываемое Сарнову? Почему Барков отказал себе в удовольствии привести их? – Да потому, что слово «одиозность» в указанной им статье Сарнова вообще отсутствует! Сарнов не анализирует понятие «мастер», а пишет о том, что Сталин понимал поэзию, как голое мастерство: «Крупный поэт – это значило крупный мастер. Другого значения слова «поэт» Сталин не понимал»[1]. В противовес мнению Сталина Сарнов цитирует «пророческую» по его словам речь Блока от 13 февраля 1921 г. на торжественном заседании, посвященном 84-й годовщине смерти Пушкина, в которой Блок говорил о том, что между областью вдохновения и областью мастерства «никаких точных границ провести нельзя»[2].

Так что если уж ссылаться на Б. Сарнова, так только на его мнение о работе Баркова:
«Вот, например, попалась мне как-то на глаза вышедшая в 1994 году в Киеве книга А. Баркова «Роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»: альтернативное прочтение». Суть этого «альтернативного прочтения» состояла в том, чтобы доказать, что прототипом булгаковского Мастера был не кто иной, как А. М. Горький, а прототипом Маргариты, соответственно, — М. Ф. Андреева.
Охота была так подробно вникать во всю эту ерунду, обильно цитировать все эти комические рассуждения. Да и место ли им в статье, предназначенной для опубликования в серьезном филологическом журнале? Мало разве сейчас печатается такой чепухи, благо рыночные отношения в издательском деле перед каждым «чайником», как привыкли мы говорить на своем редакционном жаргоне, открывают немыслимую прежде возможность: за свой счет сделать самые безумные свои догадки и гипотезы достоянием читателя»[3].
Жестко, но справедливо.

I.II.11. О том, что восприятие "мастерства" применительно к вопросам творческого процесса не так однозначно, как его принято трактовать, свидетельствует хотя бы выдержка из статьи [color=#000000]<П. Горелова – С.Ц.>, ни в коей мере не затрагивающей связанные с творчеством М. А. Булгакова вопросы: " появление мастерства как такового, самого по себе, означает смерть для художника".
Итак, мастерство – смерть для художника… Но это сказано в наши дни, и к Булгакову отношения не имеет – примерно так могут возразить оппоненты, добавив что-либо относительно "исторической памяти". Хорошо; давайте вспомним, как считали современники Булгакова – художники близкого к булгаковскому склада мышления: "Количество пишущих, количество профессионалов, а не прирожденных художников все растет, и читатель питается уже мастеровщиной, либеральной лживостью, обязательным, неизменным народолюбчеством, трафаретом…" Это – мнение не рядового литератора, а будущего Нобелевского лауреата в области литературы И.А. Бунина.

Я уже отмечал, что практически любые слова многозначны, поэтому нельзя воспринимать их вне контекста, в данном случае контекста романа. Маргарита именует любимого мастером потому, что: «У нее была страсть ко всем людям, которые делают что-либо первоклассно»[4]. Применительно к ремесленнику слово «мастер» может иметь значение, о котором толкует Барков. Но применительно к настоящему художнику оно имеет совсем другое значение – то, о котором говорят Блок и Булгаков (см. тезис I.II.6) – значение характеризующее, прежде всего, зрелость таланта. Именно в этом значении его, например, употребила применительно к А. П. Чехову одна из его поклонниц – «Когда одна писательница назвала его <гордым – С.Ц.> мастером, он поспешил отшутиться от этого высокого звания <…>»[5]
Хорошо известно, что уровень мастерства художника не обязательно соответствует его общему художественному уровню. Тот же Бунин говорил, что он переписал бы всего Льва Толстого, но при этом бы не прибавил ни единого слова, а только выкинул лишнее. Гениальный писатель может писать достаточно тяжелым языком, а менее талантливый может лучше владеть словом. То же относится и к технике владения кистью. Спорить о том, кем лучше быть – художником или мастером, все равно, что спорить, что лучше – быть богатым, или здоровым. Не нужно противопоставлять эти понятия: лучше всего быть и богатым и здоровым. Если художник еще и первоклассный мастер, то это прекрасно. Достаточно набрать на любом поисковом портале фразы «мастера живописи» и «мастера литературы», чтобы убедиться, что понятие мастерства художника никто еще пока не отменял.

Только потому, что у Баркова логика тащилась позади его следствия, он умудрился не заметить, что булгаковское значение слова «мастер» используется в российской культуре еще с дореволюционных времен и к социалистическому реализму никакого значения не имеет. В «Энциклопедическом словаре» Брокгауза и Ефрона, мы можем прочесть: «Самыми замечательными мастерами по части ракурса считаются Мантенья (картина «Усопший Спаситель», в миланском музее — Брера), Микеланджело (плафон Сикстинской капеллы), Паоло Веронезе (плафоны во дворце дожей, в Венеции), Корреджо (живопись купола и потолочных сводов в Пармском соборе) и Тьеполо (плафон «Обретение св. Креста», в Венецианской академии художеств)»[6].

Судя по всему, Булгаков в своем романе вложил в слово «мастер» понятие уникальности: тот, кто может совершить нечто недоступное другим, тот, кто поднялся на самую высшую ступень творчества.
_______________________________________________________
[1] Сарнов Б. Заложник вечности. Случай Мандельштама. – Огонек, 1988, № 47, с. 26.
[2] Там же, с. 28.
[3] Сарнов Б. И стать достояньем доцента… –«Вопросы литературы» 2006, № 3.
[4] Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. Избр. произв.: В 2 т. Т. 2. – К.: Дніпро, 1989, с. 606.
[5] Чуковский К. И. Чехов. Собр. соч.: В 2 т. Т. 2. – М.: Правда, 1990, с. 235.
[6] Энциклопедический словарь. Том ХХVI. Изд. Ф. А. Брокгауз (Лейпциг), И. А. Ефрон (С-Петербург). СПб., 1899, с. 221.