Прогулки с Барковым или путешествие с дилетантом, «Мастер и Маргарита»: альтернативное прочтение Опции

[tsa]

Уважаемые форумчане!

Приглашаю принять участие в обсуждении моей новой книги "«Мастер и Маргарита»: прогулки с Барковым или путешествие с дилетантом", посвященной подробному разбору книги Альфреда Баркова "Роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»: альтернативное прочтение ".

Для удобства полемики, рубрикация основных разделов моей работы совпадает с рубрикацией работы Баркова. В каждом разделе его труда мною выделены и рассмотрены все основные, существенные для его выводов тезисные цитаты, критике и разбору которых и посвящена моя книга.

Напоминаю, что данная тема открыта для обсуждения моей книги и книги Альфреда Баркова. Лучшим ответом мне и лучшей защитой теории основоположника альтернативного прочтения будут не славословия в адрес Баркова и не поливание меня бранью, а доказательное опровержение основных положений моей книги.

При обсуждении прошу указывать соответствующий номер тезиса или раздела, это упростит чтение темы в дальнейшем. Так же прошу, обязательно указывать источники, на основании которых опровергается мое мнение.

С уважением
Сергей Цыбульник (tsa)

[tsa]

I.III.13. О позиции Бездомного до "перестройки" в клинике Стравинского свидетельствует его взволнованная реакция на рассказанное Воландом. Попав в клинику, он был еще способен трезво мыслить, что проявилось в его резком, но справедливом обличении Рюхина. Тогда, в первый вечер, читатель видит его еще как Ивана Николаевича, занимающего четкую гражданскую позицию в вопросах творчества. В событиях следующего дня он уже фигурирует как Иван, к третьему дню вообще превращается в Иванушку.

Почудившуюся Баркову трезвость мысли Бездомного прекрасно высмеял Булгаков, в первый вечер словами приемного врача: «Помилуйте, куда же вы хотите идти? – заговорил врач, вглядываясь в глаза Ивана. – Глубокой ночью, в белье… Вы плохо чувствуете себя, останьтесь у нас!»[1] – а на следующий день устами Стравинского: «выпишите, пожалуйста, гражданина Бездомного в город. Но эту комнату не занимать, постельное белье можно не менять. Через два часа гражданин Бездомный опять будет здесь»[2].

«Четкая гражданская позиция» Бездомного предельно четко сформулирована в следующих словах: «Здорово, вредитель! – злобно и громко ответил Иван»[3]. Что же так импонирует бывшему полковнику КГБ в этих строках? Неужели то, что именно такие «четкие» граждане, как Иван, были опорой коммунистического режима? Именно такие люди с хорошо промытыми мозгами единогласно взметали руки вверх, гневно голосуя за осуждение врагов социалистического строя, или просто вредителей, как их тогда называли.

Утверждение Баркова, что Бездомного «в первый вечер, читатель видит <…> еще как Ивана Николаевича <…> В событиях следующего дня он уже фигурирует как Иван, к третьему дню вообще превращается в Иванушку» в корне не верно. Как в первый, так и во второй день автор именует Бездомного поочерёдно[4] то Иваном, то Иваном Николаевичем, то Бездомным[5]. Такой промах следователя – Баркова можно объяснить только его поразительной способностью самозомбировать себя собственными теориями, ибо предположить, что он мог не заметить этого при чтении романа просто невозможно. Для любителей точных цифр сообщаю: Иваном Николаевичем Бездомный именуется 11 раз в первый день и 9 – во второй[6]; Иваном – 28 раз в первый день и 65 – во второй[7]. Как видим, Иваном Николаевичем Бездомный именуется примерно одинаковое число раз как в первый, так и во второй день. При этом крайне существенно, что это именование совершенно равномерно распределено по тексту соответствующих глав.

I.III.14. Вот как происходило это превращение. В первый вечер в клинике после получения укола у Бездомного притупилась острота переживаний, наутро он проснулся Иваном. После осмотра профессором Стравинским и нового, приписанного им укола внутреннее "я" поэта раздваивается, происходит борьба между вчерашним активным гражданином и новым, несколько усмиренным Иваном; до утра поэт становится Иванушкой.
И вот на этой последней стадии оболванивания поэта свою роль сыграл Мастер: он пришел в лучах полной луны к Ивану, а покинул в полночь уже Иванушку. То есть, выполнил ту же функцию, которую не успели осуществить вампиры Гелла и Варенуха в отношении Римского.

Фантазия Баркова не знает границ. Именно на основе подобного передергивания реальных фактов и искажения их смысла и было принято в ГПУ-НКВД-КГБ фабриковать дела против «вредителей». Но в данном случае дело против Мастера шито настолько белыми нитками, что рассыпалось бы при первом же рассмотрении в суде. Ведь глава 8 «Поединок между профессором и поэтом» начинается словами: «Как раз в то время, когда сознание покинуло Степу в Ялте, то есть около половины двенадцатого дня, оно вернулось к Ивану Николаевичу Бездомному, проснувшемуся после глубокого и продолжительного сна»[8]. Как видим, Бездомный проснулся не Иваном, а Иваном Николаевичем. Видимо Барков, читая роман, сам несколько утомился и вздремнул, поскольку этот тезис явно написан им в состоянии «не приходя в сознание».
Что касается превращения в Иванушку, то напомню, что роман разделен на две части. В первой поэт именуется исключительно Иваном или Иваном Николаевичем, в том числе и после визита Мастера в 13 и 15 главах, несмотря на якобы имевшее место его превращение в Иванушку в 13 главе. Во второй же части – до выздоровления – поэт именуется преимущественно Иванушкой (см. тезис I. III.7).

I.III.15. Но сам-то Мастер – как произошло его превращение? Известно, что за полгода до встречи с Бездомным, в середине октября он был арестован в своем подвале. Эта дата появляется впервые в рассказе самого Мастера Бездомному и затем трижды дублируется – в главе 19, где Азазелло говорит Маргарите: "Вы порядочно постарели за последние полгода"; в главе 20, где отмечается, что под воздействием полученного от Азазелло крема исчезла "тонкая вертикальная морщинка,.. появившаяся тогда, в октябре, когда бесследно пропал мастер"; еще раз о "страшной осенней ночи" упоминается и в 24 главе.

Душещипательные причитания Баркова по поводу мифических превращений Мастера и Бездомного, до боли напоминают знаменитую фразу из культового фильма всех времён и народов – «Бриллиантовая рука»: «Лёгким движением руки брюки превращаются… брюки превращаются… превращаются брюки… в элегантные шорты»[9].

Утверждение, что Булгаков трижды акцентирует внимание на полугодичном сроке, граничит с откровенной глупостью. Если Мастер действительно был арестован за полгода до встречи с Бездомным, так что же Булгаков должен затушевывать этот факт? Все процитированные Барковым фразы звучат совершенно естественно, без всякого акцента.

[1] Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. Избр. произв.: В 2 т. Т. 2. – К.: Дніпро, 1989, с. 398.

[2] Там же, с. 419.

[3] Там же, с. 395.

[4] Аналогично, как мы увидим далее, Булгаков в художественных целях употребляет три совершенно равноправных определения – палата, комната и камера для описания места пребывания Ивана в сумасшедшем доме. Точно так же и я чередую равнозначные слова – Булгаков, автор, писатель.

[5] Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. Избр. произв.: В 2 т. Т. 2. – К.: Дніпро, 1989, с. 394-399, .

[6] Там же, с. 394-396, 398, 399, 412, 414, 417, 419-421.

[7] Там же, с. 394-399, 412-421.

[8] Там же, с. 412.

[9] Бриллиантовая рука. – СССР: Мосфильм, 1968.