Прогулки с Барковым или путешествие с дилетантом, «Мастер и Маргарита»: альтернативное прочтение Опции

[tsa]

Уважаемые форумчане!

Приглашаю принять участие в обсуждении моей новой книги "«Мастер и Маргарита»: прогулки с Барковым или путешествие с дилетантом", посвященной подробному разбору книги Альфреда Баркова "Роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»: альтернативное прочтение ".

Для удобства полемики, рубрикация основных разделов моей работы совпадает с рубрикацией работы Баркова. В каждом разделе его труда мною выделены и рассмотрены все основные, существенные для его выводов тезисные цитаты, критике и разбору которых и посвящена моя книга.

Напоминаю, что данная тема открыта для обсуждения моей книги и книги Альфреда Баркова. Лучшим ответом мне и лучшей защитой теории основоположника альтернативного прочтения будут не славословия в адрес Баркова и не поливание меня бранью, а доказательное опровержение основных положений моей книги.

При обсуждении прошу указывать соответствующий номер тезиса или раздела, это упростит чтение темы в дальнейшем. Так же прошу, обязательно указывать источники, на основании которых опровергается мое мнение.

С уважением
Сергей Цыбульник (tsa)

[tsa]

I.III.17. При первом же "явлении" этого "героя" выясняется, что его позиция прямо противоположна не только той, которую Иван занимал еще накануне, но и самого Мастера в период, когда он создавал ту самую "рукопись, которая не горит". Его заявление "Мне ненавистен людской крик, будь то крик страдания, ярости или иной какой-нибудь крик" не оставляет никаких сомнений в этом. Характерно и его отношение к поэзии – "высшему виду искусства", по определению Иммануила Канта: даже не ознакомившись с содержанием стихов Бездомного (талантливых – ведь Иисус получился "ну прямо как живой"!), Мастер отверг их на том лишь основании, что "все стихи плохие". Это – тоже позиция, характеризующая Мастера как ангажированную Системой личность, поступившуюся былыми идеалами.

Как могут быть талантливы стихи об Иисусе, написанные человеком, не знающим содержания Евангелия? Это возможно в одном единственном случае, если автор в этих стихах наивно и простодушно отражает собственное понимание сущности Спасителя. Но ведь Булгаков ясно пишет: «Очертил Бездомный главное действующее лицо своей поэмы, то есть Иисуса, очень черными красками»[1] И почему в данном случае Барков так стыдливо закрывает глаза на содержание излюбленных им черновых редакций, где ясно сказано, что «Иван был малограмотным человеком»[2], где же его кагэбистское буквоедство в отношении собственных теорий? Чем же так талантливы были стихи Ивана? Рифмами? Или невежественным, малограмотным содержанием?!!

I.III.18. Зато взамен он приобрел связку ключей от палат (скорее, камер?) несчастных и возможность посещать их в лучах полной луны, манить их за собою… Он приобрел власть. Пусть эта власть дарована Системой, но все же она – власть.

Связку ключей Мастер приобрел не поступившись былыми идеалами, а наоборот, сохранив их, насколько это возможно. Да, свобода его эфемерна. Она ограничена пределами сумасшедшего дома. Но Мастер вполне осознает, что настоящий сумасшедший дом находится именно за стенами его добровольной тюрьмы: истинным сумасшествием, бороться с которым он не в состоянии, является для него советская реальность. И этой безумной для него реальности он предпочитает свободу в сумасшедшем доме. По существу безумие Мастера – единственное средство сохранить свой разум и свободу.

I.III.19. Примечание к предыдущему тезису:
Сравнение палат "клиники" Стравинского с камерами – вытекающая из анализа содержания романа интуитивная догадка, которая подтвердилась: в ранней редакции романа (1933-1936 г.г.), опубликованной под названием "Великий канцлер", содержится фраза "Один луч [света] проник в камеру и лег на страницы пожелтевшей Библии", которая не оставляет сомнений на этот счет.
В одном из вариантов главы "Явление героя" Мастер прямо спрашивает Бездомного: "… Из-за чего сели?", причем постановка вопроса в такой форме не удивляет Бездомного, который соответствующим образом отвечает: "Из-за Понтия Пилата". Ясно, что здесь подразумевается отнюдь не лечебное заведение (куда "ложатся", а не "садятся").

Избирательное цитирование Барковым своих оперативных догадок свидетельствует о полной потере объективности в оценке булгаковского текста. Не читавший указанной черновой редакции человек и в самом деле может подумать, что в ней Булгаков описал тюрьму. Между тем, слово «камера» достаточно употребительно по отношению к описанию сумасшедшего дома. Его употребляет, например, Честертон в своем романе «Шар и крест»: «Тернбулл скоро открыл эти истины, исследуя гигантский механизм сумасшедшего дома. С тех пор, как его втолкнули в камеру, палату или келью, он пережил много состояний духа»[3]. Аналогично и Булгаков в художественных целях так же употребляет три совершенно равноправных определения – палата, комната и камера:

«В здании было триста совершенно изолированных одиночных палат, причем каждая имела отдельную ванну и уборную.<…>
Иванушка открыл глаза, присел на постели, потер лоб, огляделся, стараясь понять, почему он находится в этой светлой комнате. <…> Дверь в его комнату открылась, и вошла толстая женщина в белом халате.
– Вы звонили? – спросила она с приятным изумлением, – это хорошо. Проснулись? Ну, как вы себя чувствуете?
– Засадили, стало быть, меня? – без всякого раздражения спросил Иванушка»[4];
Тучи разошлись, в окно сквозь решетку был виден закат. Раздвинутая в обе стороны штора налилась светом, один луч проник в камеру и лег на страницы пожелтевшей Библии»[5].

Каждое из этих определений вполне соответствует истине, ибо в сумасшедшем доме палаты, или комнаты одновременно являются и камерами – ведь пациенты разные попадаются, бывают и буйные…

Утверждение Баркова, что в сумасшедший дом «ложатся», а не «садятся» заставляет серьезно задуматься о его собственной дееспособности и адекватности его мышления объективной реальности. Мало того, что ему, как бывшему сотруднику КГБ, писать подобные вещи просто смешно, но ведь даже по сюжету Ивана именно насильно привезли к Стравинскому. То есть он был именно посажен в камеру, а не лег добровольно полечиться. Так отчего же он должен чему-то удивляться? Он действительно сел из-за Понтия Пилата.
___________________________________________________________
[1] Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. Избр. произв.: В 2 т. Т. 2. – К.: Дніпро, 1989, с. 336.
[2] Булгаков М. А. Великий канцлер. Князь тьмы. Сб. всех наиболее значимых редакций романа «Мастер и Маргарита». – М.: Гудьял-Пресс, 2000, с. 147.
[3] Честертон Г. К. Шар и крест. Избр. произв.: В 4 т. Т. 3. – М.: СП «Бук Чембэр Интернэшнл, 1994, с. 360.
[4] Булгаков М. А. Великий канцлер. Князь тьмы. Сб. всех наиболее значимых редакций романа «Мастер и Маргарита». – М.: Гудьял-Пресс, 2000, с. 141.
[5] Там же, с. 147.