Прогулки с Барковым или путешествие с дилетантом, «Мастер и Маргарита»: альтернативное прочтение Опции

[tsa]

Уважаемые форумчане!

Приглашаю принять участие в обсуждении моей новой книги "«Мастер и Маргарита»: прогулки с Барковым или путешествие с дилетантом", посвященной подробному разбору книги Альфреда Баркова "Роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»: альтернативное прочтение ".

Для удобства полемики, рубрикация основных разделов моей работы совпадает с рубрикацией работы Баркова. В каждом разделе его труда мною выделены и рассмотрены все основные, существенные для его выводов тезисные цитаты, критике и разбору которых и посвящена моя книга.

Напоминаю, что данная тема открыта для обсуждения моей книги и книги Альфреда Баркова. Лучшим ответом мне и лучшей защитой теории основоположника альтернативного прочтения будут не славословия в адрес Баркова и не поливание меня бранью, а доказательное опровержение основных положений моей книги.

При обсуждении прошу указывать соответствующий номер тезиса или раздела, это упростит чтение темы в дальнейшем. Так же прошу, обязательно указывать источники, на основании которых опровергается мое мнение.

С уважением
Сергей Цыбульник (tsa)

[tsa]

Глава VI. Поцелуй вампира

«Хотелось бы, чтобы читатели знали: к мерзости таких «параллелей» Михаил Булгаков никакого отношения не имеет ».
Л. Яновская[1]

Барков намеренно принижает образ Маргариты и приписывает ей резко отрицательные черты, выворачивая наизнанку и двусмысленно толкуя ранние редакции романа. Однако, как мы уже отмечали, в процессе работы образ Маргариты претерпел кардинальные изменения – от вульгарной, постоянно скалящей зубы вечной ведьмы – до верной подруги и спутницы Мастера (см. тезис I. IV.13). Поэтому приводимые Барковым цитаты из ранних редакций абсолютно чужды окончательной авторской концепции образа Маргариты.

I.VI.1. Одним из завершающих штрихов в формировании образа Маргариты как деструктивного начала в судьбе творческой личности являются обстоятельства ее последнего земного поступка – визита к Ивану Бездомному. Этот визит и поцелуй Маргариты на первый взгляд воспринимаются как душевный порыв, благословение… Но почему-то сравнивающие этот образ со "славной плеядой русских женщин" не спешат комментировать это место в романе; оно, судя по их работам, как бы отсутствует вообще. А казалось бы… "Светлый образ" целует, благословляет…

Навязываемую Барковым трактовку «женского начала как деструктивного по отношению к творческой личности» мы уже разбирали (см. тезис I.V.6). Что касается визита и поцелуя Маргариты, то замечу, что никакой лакуны в отношении толкования этого текста булгаковедение не содержит. Да и толковать здесь особенно нечего, ибо в литературоведении принято толковать только неясные места или места, где автор намекает на ассоциацию с каким-то другим текстом, который проясняет суть происходящего. Здесь же все ясно и понятно без всяких назидательных толкований: целуя больного юношу, Маргарита вселяет в него уверенность в том, что он еще покинет больничную койку и вернется к нормальной жизни. Своими словами: «вот я вас поцелую в лоб, и все у вас будет так, как надо…»[2], – она врачует его больную душу, а не одаряет цыганским предсказанием счастья и успехов в личной жизни и благословлением в написании нового романа.

I.VI.2. Но вот сцена в "Великом канцлере":
"Коровьев галантно подлетел к Маргарите, подхватил ее и водрузил на широкую спину лошади. Та шарахнулась, но Маргарита вцепилась в гриву и, оскалив зубы, засмеялась".
Вопрос: почему лошадь шарахнулась от Маргариты? – Учуяла нечистую силу, ведьму. Но Маргарита не стушевалась, а осилила лошадь – действительно ведьма! К тому же, это "оскалив зубы" вряд ли может служить булгаковской характеристикой представительницы "славной плеяды" тургеневских женщин… Все-таки, ведьмы…
В окончательной редакции такой эпизод отсутствует. Но это вовсе не значит, что в последующих вариантах эта тема опущена вообще. Отнюдь… Просто Булгаков нашел более тонкое и чуточку более завуалированное средство; помните – геральдика Маргариты, сочетание желтого с черным? На инфернальный характер такого сочетания обратила внимание Л.М. Яновская: "Дело здесь не в желтом. "Нехороший" – желтый на черном, цвет дьявола. (См., например, статью "Цветная символика" в "Большой энциклопедии" Южакова, 1909)". Вот оно в чем дело: писатель при доработке романа заменил ведьмин оскал зубов на черно-желтое, дьявольское сочетание!
В той же редакции поэт (Мастер) осознает, что он и Маргарита мертвы после отравления вином. И далее (в полете): "Не узнал Маргариту мастер. Голая ведьма теперь неслась в тяжелом бархате, шлейф трепало по крупу, трепало вуаль, сбруя ослепительно разбрызгивала свет от луны".

Барков даже не задумывается над полной нелепостью своего вопроса: получается, что волшебные кони «нечистой силы» должны постоянно от нее же самой и шарахаться! Ответ же чрезвычайно прост: если подхватить любого человека и водрузить его на лошадь, особенно в голом виде, любая лошадь «шарахнется» от неожиданности. В ранних редакциях поведение Маргариты было описано более развязно по той простой причине, что в них после смерти она не преображалась, а оставалась вечной ведьмой (см. тезис I.IV.13). Что касается инфернальности «сочетания желтого с черным», то мы уже убедились, что оно далеко не так зловеще, как сочетание полковника КГБ с литературным критиком (см. тезис I.IV.11).

[1] Яновская Л. Треугольник Воланда. К истории романа «Мастер и Маргарита». – К.: Либідь, 1992, с. 86.

[2] Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. Избр. произв.: В 2 т. Т. 2. – К.: Дніпро, 1989, с. 700.