Прогулки с Барковым или путешествие с дилетантом, «Мастер и Маргарита»: альтернативное прочтение Опции

[tsa]

Уважаемые форумчане!

Приглашаю принять участие в обсуждении моей новой книги "«Мастер и Маргарита»: прогулки с Барковым или путешествие с дилетантом", посвященной подробному разбору книги Альфреда Баркова "Роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»: альтернативное прочтение ".

Для удобства полемики, рубрикация основных разделов моей работы совпадает с рубрикацией работы Баркова. В каждом разделе его труда мною выделены и рассмотрены все основные, существенные для его выводов тезисные цитаты, критике и разбору которых и посвящена моя книга.

Напоминаю, что данная тема открыта для обсуждения моей книги и книги Альфреда Баркова. Лучшим ответом мне и лучшей защитой теории основоположника альтернативного прочтения будут не славословия в адрес Баркова и не поливание меня бранью, а доказательное опровержение основных положений моей книги.

При обсуждении прошу указывать соответствующий номер тезиса или раздела, это упростит чтение темы в дальнейшем. Так же прошу, обязательно указывать источники, на основании которых опровергается мое мнение.

С уважением
Сергей Цыбульник (tsa)

[tsa]

I.VI.3. Но это же осознал и Бездомный-Понырев во время того самого визита с поцелуем Маргариты (последняя редакция):
" – Ах да… что же это я вас спрашиваю, – Иванушка покосился на пол, посмотрел испуганно".
Чего же испугался Бездомный? – Ответ содержится в четырнадцатой (не менее "инфернальной", чем знаменитая тринадцатая) главе романа (визит вампиров Геллы и Варенухи по душу Римского):
"Отчетливо была видна на полу теневая спинка кресла и его заостренные ножки, но над спинкою на полу не было теневой головы Варенухи, равно как под ножками не было ног администратора.
"Он не отбрасывает тени!" – отчаянно мысленно вскричал Римский. Его ударила дрожь".
Итак, Бездомный обнаружил отсутствие тени у Мастера и Маргариты. Вернее, у тех, кто стал отражением их былой земной ипостаси – у вампиров. Следовательно, визит к Бездомному совершили не Мастер и Маргарита, а их бродячие трупы, иными словами – вампиры. А поцелуй вампира, даже такого красивого, как Маргарита, благословением быть не может, он лишает человека души. Причем в первой полной редакции результат такого поцелуя трактовался Булгаковым как "гибель".
Это последнее обстоятельство играет исключительно важную роль при оценке этического "пласта" романа, поэтому важно не упустить его из виду. Тем более что Булгаков особо подчеркивает пребывание Маргариты в такой ипостаси и во время бала, введя для этого эпизод прощания с Геллой (обменялись "сочным поцелуем"). Здесь снова не могу не восхититься точным наблюдением Л.Ф. Киселевой: "Мастер и Маргарита гибнут и в прямом смысле (смерть физическая), и духовно (им внушены понятия, обратные человеческим представлениям").

Утверждение Баркова, что Мастер и Маргарита стали бродячими трупами безосновательно. Давайте перечитаем соответствующий эпизод романа:

«Мастер взволновался от этих слов и заговорил, присаживаясь на край Иванушкиной постели:
— А вот это хорошо, это хорошо. Вы о нем продолжение напишите!
Иванушкины глаза вспыхнули.
— А вы сами не будете разве? — Тут он поник головой и задумчиво добавил: — Ах да... что же это я спрашиваю, — Иванушка покосился в пол, посмотрел испуганно.
— Да, — сказал мастер, и голос его показался Иванушке незнакомым и глухим, — я уже больше не буду писать о нем. Я буду занят другим»[1].

По Баркову получается, что испуг Иванушки связан якобы с отсутствием тени у Мастера. При этом, однако, совершенно непонятно, какую же смысловую нагрузку несет предлагаемая Барковым мотивировка испуга Иванушки по отношению к его разговору с Мастером. Неужели Булгаков нам подсказывает, что не отбрасывающие тени не могут творить? – Вряд ли. – Иванушка сначала сообразил, что Мастер не будет уже писать об Иешуа, и только потом поник головой, покосился в пол и посмотрел испуганно. Следовательно, его испуг связан не с тенью, а именно с тем, о чем он вспомнил. Того, что и является причиной, по которой Мастер не будет больше писать о Иешуа. О чем же, вернее о ком же мог вспомнить Иванушка? – Естественно о Воланде; о том, что Мастер принял его помощь. У читателей романа, если они не чрезмерно религиозны, образ Воланда страха не вызывает. Но мы видим роман изнутри, а для Иванушки Воланд связан только со страшной смертью Берлиоза и зловещим христианским образом сатаны. От того-то он со страху и поник головой, и глаза отводит в сторону, и косится испуганно. И все же, вслед за этим, он «с грустью и каким-то тихим умилением» произносит слова «вишь ты, как у вас все хорошо вышло», – совершенно немыслимые при принятии барковской гипотезы об испуге Иванушки перед мифическим превращением Мастера и Маргариты в вампиров.

Если бы Барков более внимательно читал роман, он бы мог обратить внимание на описание встречи Левия Матвея и Пилата:
«– Что с тобою, отвечай, – повторил Пилат.
– Я устал, – ответил Левий и мрачно поглядел в пол.
– Сядь, – молвил Пилат и указал на кресло.
Левий недоверчиво поглядел на прокуратора, двинулся к креслу, испуганно покосился на золотые ручки и сел не в кресло, а рядом с ним, на пол»[2].
Надо ли понимать, что Левий увидел, что или кресло, или прокуратор не отбрасывают тени? Или есть и другие разумные объяснения его поведения?

И что удивительного в словах «Гелла сочно расцеловалась с Маргаритой, кот приложился к ее руке»[3]? Самое обыкновенное прощание героев после бала. Почему бы двум ведьмам – Маргарите и Гелле («Нагая ведьма, та самая Гелла <…>»[4]) – не расцеловаться? Это вполне соответствует духу времени: Маргарита расцеловывается даже со своей домработницей Наташей – «Расцеловавшись, хозяйка и домработница расстались»[5].
______________________________________________________________________
[1] Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. Избр. произв.: В 2 т. Т. 2. – К.: Дніпро, 1989, с. 700.
[2] Там же, с. 654.
[3] Там же, с. 624.
[4] Там же, с. 579.
[5] Там же, с. 547.