Пилат и Каифа, ... Опции

[Пьерро]

Воланд дух не Зла, а так называемой темной стороны единой неделимой мировой силы. Разделение последней в романе на Свет и Тьму достаточно условно, ибо ни одна сторона не может обойтись без другой. Любое наказание зла само по себе есть Зло. Не случайно развитые государства отменяют смертную казнь, ибо любое убийство есть Зло, и не проходит бесследно для психики казнящего и окружающих.
Прохристианские критики нередко утверждают, что именно Воланд со своей свитой и подстроил якобы распятие Иешуа. Рассматривая всерьез эту очередную альтернативную гипотезу, для начала замечу, что не будь распятия Иешуа, не было бы и романа Булгакова, и этим в сущности уже все сказано: Иешуа был обречен на распятие при любой концепции образа Воланда. По сходной причине не избежал распятия и евангельский Иисус Христос: без Его распятия не было бы христианства. Именно Его распятие людьми было целью пославшего его на землю Бога. Разумеется, божьи намерения при этом были более чем благородны – Иисус должен был принять на себя людские грехи и принести верующим спасение. Однако почему же при весьма сходных обстоятельствах христиане пытаются очернить Воланда?
Напомню, что роман не имеет никакого отношения к традиционному христианству и воплощает иное мировоззрение: дуалистическую концепцию двуединства или относительности Добра и Зла. Сами обстоятельства становления Иешуа руководителем ведомства милосердия в романе совершенно не раскрыты. Неизвестно, каким образом, не имея ни божественной, ни сверхъестественной природы, Иешуа оказался причислен к высшим силам. Вместе с тем в романе также не раскрыто и кем и как управляется мир, и как именно он управлялся до «вознесения» Иешуа. Неясно, был ли в качестве высшей силы один только Воланд, или были и другие, стоящие над ним или рядом с ним силы. Неясно даже кто же такие, собственно говоря, Воланд и его свита – я имею в виду, откуда они взялись и существовали ли вечно или, как и Иешуа, были взяты и поставлены на эту должность из жителей земли.
Поэтому художественной концепции романа более логично соответствует предположение, что в высших сферах постепенно вызрела мысль, что одним ведомством справедливого наказания мир не довести до совершенства и пора дать миру милосердие, любовь и терпимость, для чего и был посмертно выбран Иешуа, как прижизненный носитель соответствующих идей. Как видим, здесь имеется полная аналогия с Новым Заветом. Поэтому не стоит удивляться, что кандидату на такую необычную должность полагалось не только нравственными проповедями, но и собственной судьбой заслужить свое право на милосердие к распявшим его людям.
Уважительное отношение Воланда к Иешуа, в романе выражено совершенно очевидно и я не вижу смысла подкреплять его цитатами. Замечу лишь, что в черновых редакциях 1932-1934 гг. Булгаков возлагал на ведомство Воланда и возмездие предателю: «<…> Иуду я собственноручно зарезал в Гефсиманском саду, – прогнусил Азазелло» [Булгаков М. А. Собр. соч.: В 8 т. Т. 7. Мастер и Маргарита: Черновые редакции. - М.: ЗАО Центрполиграф, 2004, с. 262].

Думаю, верно будет сказать, что Иешуа губит не Пилат, не Каифа, не Воланд, не Злая Сила - Иешуа губит государственная Власть. Эта государственная Власть предстаёт некой абстрактной, надчеловеческой идеей.
Сейчас поясню попроще, без умностей. Но необходимо напомнить некоторые обстоятельства, наверняка хорошо известные многим из нас, но они неявные в Романе и требуют особого пояснения.
В доносе на Иешуа указано и он подтверждает своими словами: -" В числе прочего я говорил, что всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдёт в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть."
Читатели обычно принимают это за отвлечённое рассуждение о перспективах, которые в лучшем случае далеко за горизонтом. И они правы. Но с чисто формальной точки зрения это открытый призыв к свержению существующей государственной власти. И Каифа, и Пилат, опытные политики, мгновенно понимают это. Человек, который сказал такое в присутствии госслужащих, подписал себе неминуемый приговор. Если Пилат его не приговорит к смерти, то сам Пилат сразу получит обвинения в пособничестве мировому терроризму и врагам государства. И ему крышка.
А почему Каифа расставляет Иешуа ловушку и настаивает на казни? Это объясняет Иосиф Флавий: исторический Пилат часто использовал провокаторов и подстрекателей, чтоб вызвать мятеж. Этот мятеж Пилат топил в крови, очень просто - и планы восставших, и активисты были ему известны. Каифе эти приёмчики Пилата уже хорошо знакомы. Иешуа он принимает за провкатора на службе Пилата. Есть все основания. Иешуа явно используют в своих целях агенты Пилата, он для них очень ценен, он талантливый оратор и пропагандист, способный увлечь людей. Один из этих агентов наш знакомый Левий Матвей, кстати. Он ведь налоговый инспектор, в его работу входит принимать доносы соседей друг на друга, выслушивать стукачей. Налоговая инспекция и сейчас тем же самым занимается. Левий и ему подобные распространяют по всему городу слухи толкуя на свой лад речи Иешуа, и подстрекают к мятежу. К моменту ареста Иешуа уже перебаламутили весь город и войска вступают в Ершалаим.
Конечно Каифа стремится выдернуть Иешуа с корнем и пощады не будет. Вовсе не оттого, что Каифе не нравится учение Га-Ноцри, там не до этого. Государственная власть требует решительного шага.
Пилат страстно хочет избавить Иешуа от казни. Но не может. Он упоминал волосок, на котором висит жизнь арестанта и что он якобы может перерезать этот волосок. Перерезать сможет лишь тот, кто подвесил, возразил Иешуа. Ужас Пилата в том, что он НЕ может НЕ перерезать этот волосок. Этого требует сила, неодолимая для Пилата. Здесь эта сила предстаёт как государственная Власть. Но эта сила большее.
Как видим, у каждого своя удавка на горле.
И у Иешуа удавка. Он мог избежать казни. Достаточно было признать правила игры, навязанной Властью. Чего ему стоило увидеть и понять знаки, которые ему подавал Пилат во время допроса? Ему, который с одного взгляда заметил и гамимикрию и что у Пилата единственный друг - собака? Всех людей гнетёт Власть. Власть как абстрактная надчеловеческая сила. Она неуничтожима. Все смиряются. Он не признал Её. Потому, что уже успел узнать Истину. Он уже успел понять, что любая Власть, любая Догма владеющие умами и сердцами людей явления временные. Что есть Истина, соприкасающаяся с вечностью. Власть пререзала волосок. И он вошёл в вечность. И он достиг Света.

[Пьерро]

Давайте посмотрим на роман. Прежде всего, замечу, что булгаковский Пилат имеет мало общего с реальным историческим Пилатом. Реальный Пилат был не вызывающим уважения лицом. Борис Соколов в своей Энциклопедии отмечает «широко известное лихоимство пятого прокуратора Иудеи (впрочем, в этом отношении он, если и отличался в худшую сторону от других римских наместников, то лишь немного). Известно, что именно из-за непомерных поборов с населения Пилат и был смещен в конце концов со своего поста. Булгаковский Понтий Пилат сильно облагорожен по сравнению с прототипом». «В образе Понтия Пилата Булгаковым запечатлен человек, терзающийся муками совести за то, что отправил на смерть невинного».

Если бы Булгаков отяготил образ своего героя пороками реального Пилата, то проявленное им малодушие смотрелось бы совершенно естественно, а последующее раскаяние наоборот было бы неубедительно, ибо ему нужно было бы раскаяться не только в малодушии, но и в многочисленных пороках. Но Булгаков писал не исторический роман, его интересовало художественное раскрытие волнующей его темы – малодушия человека облеченного властью. Его Пилат производит совсем иное впечатление, чем исторический и не вызывает явной неприязни. Этакий слуга царю (кесарю), – отец солдатам. Поэтому привлекать для раскрытия художественного образа Пилата сведения о реальном Пилате может быть столь же необоснованно, как анализировать характер и поведение Иешуа на основании сказаний евангелистов об Иисусе Христе, или проецировать на образ булгаковского царя Ивана Васильевича черты реального царя Ивана Грозного.

Привет, сеньор tsa!
Надеюсь наши препирательства не вызывают у вас раздражения? Если мы видим цель в поиске истины, а не в доказательстве своей Догмы, то всё в порядке. Продолжим бодания и с разбегу!

А мне-то очевидно, что Пилат булгаковский в полной мере наделён пороками исторического. "Люди считают меня кровавым чудовищем и они правы." Жалости он не знает и гордится этим. Его бояться и ненавидят в Ершалаиме, и справедливо. Притом вы верно указали и на благородство, и на муки совести. Но только после встречи с Иешуа находит он благородные качества в глубинах своей личности. Глубинах не раскрытых прежде. Как находит благородные качества в себе Левий Матвей и из типичного мытаря превращается в совсем другого человека. Как нашёл бы их Марк Крысобой, поговори он с Иешуа.

И по пунктам:

1) Пилата беспокоила ситуация назревавшая в Ершалаиме. Был спровоцирован бунт.
В романе Пилата беспокоит не ситуация, с которой он уже разобрался, и не бунт, а его головная боль и ненавистный ему город Ершалаим.
«Да, нет сомнений! Это она, опять она, непобедимая, ужасная болезнь гемикрания, при которой болит полголовы. От нее нет средств, нет никакого спасения. Попробую не двигать головой».
«Ты не можешь даже и думать о чем-нибудь и мечтаешь только о том, чтобы пришла твоя собака, единственное, по-видимому, существо, к которому ты привязан»;
«Ненавистный город, — вдруг почему-то пробормотал прокуратор».

Головная боль, конечно, неприятность, но временная. Беспорядки, вышедшие из под контроля, грозят куда худшей "головной болью". Ему отвечать перед Римом, никому другому.

2) В произошедших беспорядках заметную роль сыграл Иешуа.
Об этом в романе ни слова. «На бунт против кесаря» в романе народ подбивали Дисмас, Гестас и Вар‑равван. Что же до Иешуа, то он вел вполне тихий образ жизни и не метался по городу, воспламеняя народ на борьбу. Никакой роли в беспорядках он не играл, к разрушению храма не призывал, а проповедовал новую веру. На осле в Ершалаим он не въезжал, и никакая толпа черни приветствий ему не кричала.

Как раз болваны Дисмас и Гестас не играют заметной роли в происшедших беспорядках. "Ты слышишь, прокуратор? Неужели ты скажешь мне, что всё это вызвал жалкий разбойник Вар-равван?"

3) Каифа не заинтересован в бунте.
Совершенно верно, не заинтересован. И ниоткуда не следует, что в нем заинтересован Пилат. Наоборот, он выражает явное раздражение, что ему пришлось его усмирять: «— О нет! — воскликнул Пилат, и с каждым словом ему становилось все легче и легче: не нужно было больше притворяться. Не нужно было подбирать слова. — Слишком много ты жаловался кесарю на меня, и настал теперь мой час, Каифа! Теперь полетит весть от меня, да не наместнику в Антиохию и не в Рим, а прямо на Капрею, самому императору, весть о том, как вы заведомых мятежников в Ершалаиме прячете от смерти. И не водою из Соломонова пруда, как хотел я для вашей пользы, напою я тогда Ершалаим! Нет, не водою! Вспомни, как мне пришлось из-за вас снимать со стен щиты с вензелями императора, перемещать войска, пришлось, видишь, самому приехать, глядеть, что у вас тут творится!» Даже в «Евангелии от Афрания» К. Еськова Пилат более всего опасается обвинения в пособничестве бунтовщикам. БУНТ НИКАКОЙ ВЛАСТИ НЕ НУЖЕН.

Ниоткуда в романе не следует, что Пилат предпринимает мирные попытки умиротворения Ершалаима. Зато он побеспокоился, чтоб войска подошли вовремя. Плащ у него с кровавым подбоем. Он полностью удовлетворён тем, как решил ситуацию. Подстрекатели народа против римлян выявлены. Горячие головы остудили. Потому и Афраний представлен к награде.

4) В приватном разговоре с Пилатом Каифа обвиняет в провоцировании бунта Иешуа и самого Пилата.
Речь совершенно очевидно идет не об обвинении в имевших место беспорядках, а об обвинении в намерении устроить их в будущем: «Лицо первосвященника покрылось пятнами, глаза горели. Он, подобно прокуратору, улыбнулся, скалясь, и ответил:
— Веришь ли ты, прокуратор, сам тому, что сейчас говоришь? Нет, не веришь! Не мир, не мир принес нам обольститель народа в Ершалаим, и ты, всадник, это прекрасно понимаешь. Ты хотел его выпустить затем, чтобы он смутил народ, над верою надругался и подвел народ под римские мечи! Но я, первосвященник иудейский, покуда жив, не дам на поругание веру и защищу народ!»
Содержание романа не дает никакого основания к такому обвинению. Но нужно учесть, что Каифа роман не читал и истинных мотивов поведения Пилата не понимает. Так что вольно ему облыжные обвинения возводить на Пилата.

Тогда с какой стати Каифа решил, что безобидный философ Иешуа поведёт народ под римские мечи? Зачем ему роман, своей головы нет на плечах? Для безобидного философа достаточно высылки из страны. Зачем бывалому политику идти на бескомпромисный конфликт с Пилатом, ожесточать против себя могущественного прокуратора ради казни частного человека?

5) Бунт подавлен армией.
И при чем здесь Афраний? Может его наоборот наказать нужно, если он не сумел предупредить возникновение бунта? Иудея тех времен бунтовала часто, постоянные явления пророков были просто бичом божьим для тех мест.

Разумеется, его нужно наказать! Прокуратор даже обязан это сделать. За исключением того случая, если всё происшедшее так и было задумано. И вот Афраний представлен к награде.

6) После всего происшедшего в Ершалаиме Афраний представлен к награде.
Сказано несколько иначе «ваши громадные заслуги на труднейшей работе в должности заведующего тайной службой при прокураторе Иудеи дают мне приятную возможность доложить об этом в Риме.
<…> Но я хотел бы просить вас <…> если вам предложат перевод отсюда с повышением, отказаться от него и остаться здесь. Мне ни за что не хотелось бы расстаться с вами. Пусть вас наградят каким-нибудь иным способом».
Однако награждения Афраний, по мнению Пилата, заслуживает не за мифическую организацию беспорядков, а за ликвидацию Иуды, именно в этой связи Пилат дважды произносит: «Вы достойны наивысшей награды» и «Вы достойны высочайшей награды».

Пилат обещает представить Афрания к награде после доклада о разрешении ситуации в Ершалаиме. Проделанную работуоценивает высоко, сказано прямо. До просьбы об убийстве ещё не дошло. Притом Пилат обещает не личную награду, он будет писать в Рим, с перечислением заслуг Афрания. Решать будут в Риме - достойны ли дела награды. А убийство Иуды в докладе и не упомянет, оно ведь проходит по отчёту как прокол Афрания, даже сыщики наказаны!

У Булгакова было твёрдое понимание, что стоит за всеми этими событиями. Разобраться в этом необходимо из уважения к Булгакову и его Роману.
Именно из уважения и любви к Булгакову я и не вижу никакой нужды додумывать за него его роман и превращать его из глубокого философско-нравственного произведения в плоский исторический роман-детектив, или, того хуже, зашифрованный фельетон.

Лихо сказано. Но не видеть то, что есть - зачем?

[tsa]

Привет, сеньор tsa!
Надеюсь наши препирательства не вызывают у вас раздражения? Если мы видим цель в поиске истины, а не в доказательстве своей Догмы, то всё в порядке. Продолжим бодания и с разбегу!

Разумеется нисколько, хотя все мы бываем грешны. Я только прошу убедительных доказательств Вашего мнения и когда их увижу, охотно соглашусь с ним. Заметьте все Ваши утверждения я подвергаю тщательному разбору и привожу опровергающие их (на мой взгляд) цитаты. Жду того же и от Вас.

А мне-то очевидно, что Пилат булгаковский в полной мере наделён пороками исторического.

Не только мне кажется, что не наделен. Я привел Вам цитату Бориса Соколова: «Булгаковский Понтий Пилат сильно облагорожен по сравнению с прототипом». Соколов достаточно авторитетный специалист по Булгакову. Кстати этот сайт на его энциклопедии и основан. Хотя не скрою, есть вопросы, в оценке которых я с ним расхожусь, так что шанс убедить меня у Вас есть.

"Люди считают меня кровавым чудовищем и они правы." Жалости он не знает и гордится этим.

Отсутствие жалости для воина не самое страшное преступление. А вот лихоимство, мздоимство и жадность отягчают любого.

Его бояться и ненавидят в Ершалаиме, и справедливо.

Именно, что справедливо. Если бы СССР проиграл войну и сейчас у нас был бы наместником этакий Пилат, усмиряющий беспорядки, сильно ли бы Вы его любили? О Пилате нужно судить по отношению к нему его солдат, а не по отношению коренного населения.

Притом вы верно указали и на благородство, и на муки совести. Но только после встречи с Иешуа находит он благородные качества в глубинах своей личности. Глубинах не раскрытых прежде.

Ничуть. Вы преувеличиваете. При личной встрече Иешуа ничего не открыл ему в смысле истины (все это пришло потом в результате нравственных мучений), а при встрече Пилату открылось только, что перед ним не ничтожный бродяга, а незаурядный человек, поражающий своими познаниями, оригинальностью высказываний и чистотой убеждений. Его то булгаковский Пилат и захотел спасти. А взволновали ли бы это реального Пилата, еще большой вопрос.

И не нужно приукрашивать ту эпоху. Пилат презирал чернь, и окажись перед ним ничтожный бродяга, смущавший своими речами народ, он бы с чистой совестью отправил его на казнь и упрекнуть его было бы не за что. Такая была тогда мораль.

Как находит благородные качества в себе Левий Матвей и из типичного мытаря превращается в совсем другого человека. Как нашёл бы их Марк Крысобой, поговори он с Иешуа.

В этом суть учения Иешуа, что вкаждом человеке есть доброе, нужно только суметь выпустить его на свет.

Головная боль, конечно, неприятность, но временная. Беспорядки, вышедшие из под контроля, грозят куда худшей "головной болью". Ему отвечать перед Римом, никому другому.

Однако ни малейшего беспокойства о беспорядках Пилат не проявляет. Наоборот, его беспокоит именно головная боль. Да и за что ему отвечать то? В те времена Иудея бурлила как котел и все время появлялись смущавшие умы народа пророки. Отвечать он мог бы только если бы не сумел навести порядок. А с этим у него проблем не было. И кстати «Исторический П. П. пользовался покровительством всесильного временщика императора Тиверия Люция Элия Сеяна. В булгаковском архиве сохранилась выписка о времени гибели Сеяна, обвиненного в заговоре и убитого в тюрьме по приказу Тиверия - 18 октября 31 г. Это событие по хронологии выпадало из времени действия ершалаимских сцен "Мастера и Маргариты". Если покровитель булгаковского П. П. жив, то становится не очень понятно, почему прокуратор так опасается доноса Каифы и гнева императора. Поэтому писатель исключил Сеяна из числа возможных персонажей романа» (БЭ).

Как раз болваны Дисмас и Гестас не играют заметной роли в происшедших беспорядках. "Ты слышишь, прокуратор? Неужели ты скажешь мне, что всё это вызвал жалкий разбойник Вар-равван?"

Ну зачем так слепо доверять словам Каифы, который жаждет казнить бродячего проповедника, несущего народу новую религию? Старое всегда ненавидит новое. Кроме того Каифа в чем то и прав, по настоящему ум народа смущают идеи, а не поступки. Но где сказано, что Дисмас и Гестас болваны? И если они не играли заметной роли, почему схватили именно их и Вар-раввана? Согласно тексту романа их схватили «за убийства, подстрекательства к мятежу и оскорбление законов и веры». Они подбивали «народ на бунт против кесаря, взяты с боем римскою властью».

И если Вы верите Каифе, что беспорядки вызвали проповеди Иешуа, то объясните, почему его смертный приговор не вызвал хоть малейшего возмущения в народе. Почему не раздались протестующие крики с просьбой о помиловании Иешуа? Никакого возмущения не было, Булгаков ясно пишет, что шум толпы утих еще до того, как Пилат сошел со ступеней. Никого не беспокоил Иешуа, кромее Каифы, почувствовавшего в нем страшную угрозу своей религии.

Ниоткуда в романе не следует, что Пилат предпринимает мирные попытки умиротворения Ершалаима. Зато он побеспокоился, чтоб войска подошли вовремя. Плащ у него с кровавым подбоем. Он полностью удовлетворён тем, как решил ситуацию. Подстрекатели народа против римлян выявлены. Горячие головы остудили. Потому и Афраний представлен к награде.

При чем здесь мирные попытки? Разве я об этом писал? Вполне возможно, что хватило подхода войск, но это не имеет никакого отношения к нашему диспуту. Никакое удовлетворение решением ситуации со стороны Пилата в романе не показано. Зачем? Достаточно обычное дело для римского наместника и Афраний здесь совершенно не при чем.

[tsa]

Тогда с какой стати Каифа решил, что безобидный философ Иешуа поведёт народ под римские мечи? Зачем ему роман, своей головы нет на плечах?

Ну для этого ему много ума не надо. Повторяю в те времена Иудея бурлила. Поэтому любой проповедник нес потенциальную опасность, так как возмушал сознание народа новым учением. Вы утверждаете, что Пилат врет Каифе, а последний говорит правду. Где логика-то? Почему не наоборот? Обратите внимание, что в разговоре с Каифой Пилат потерял лицо, начав бессмысленно угрожать ему («Обнаруженная ненависть есть ненависть бессильная» Р.Л. Стивенсон). Это можно объяснить только одним: он искренне рассчитывал спасти Иешуа и уговорить Каифу, что совершенно противоречит Вашим утверждениям, если только не допустить, что Пилат был полный дурак и не понимал, что при его (точнее Ваших ) кознях против Каифы шансов у него нет.

Для безобидного философа достаточно высылки из страны.

Безобидных философов не бывает. В основу любой политики всегда кладется та или иная философия. Можно выслать философа, но кто вышлет его идеи или поставит им надежный заслон на границе? Карл Маркс тоже был безобидным философом. Ему повезло умереть в своей постели и что мы получили…

Зачем бывалому политику идти на бескомпромисный конфликт с Пилатом, ожесточать против себя могущественного прокуратора ради казни частного человека?

О каком политике речь? Давно ли Каифа стал политиком? А на конфликт с Пилатом он идет потому, что считает, что не римские мечи несут гибель иудейскому народу, а отказ от веры отцов. Такие у него, понимаешь, моральные ценности. Не частного человека - агента Пилата хочет он казнить. Таких всегда хоть пруд пруди, нет, - он хочет задушить в корне смертельные для него идеи Иешуа. И по своему он прав. Хотя убивать идеи бессмысленно, - рано или поздно все-равно прорастут. Но Каифа искренне считает именно свое дело правым и борется за него как может. Моя бы воля, я бы всех таких деятелей сослал бы на необитаемый остров и пусть бы они там сами с собой грызлись.

Разумеется, его нужно наказать! Прокуратор даже обязан это сделать. За исключением того случая, если всё происшедшее так и было задумано. И вот Афраний представлен к награде.

Не вижу никакой логики. Может Афрания нужно было наказать, может наградить, но роман не дает для таких выводов ни малейших оснований. Судя по всему бунт был подавлен быстро, успешно и бескровно по отношению к населению, подстрекатели схвачены, так в чем вопрос? Нормальная рядовая работа, ни наказывать, ни награждать в связи с бунтом никакой нужды нет. И зачем Пилату нужно было задумывать бунт? Что это дало Риму, кроме ненужного беспокойства?

Пилат обещает представить Афрания к награде после доклада о разрешении ситуации в Ершалаиме. Проделанную работу оценивает высоко, сказано прямо. До просьбы об убийстве ещё не дошло.

Вы очень ошибаетесь. Слова о громадных заслугах Афрания на труднейшей работе в должности заведующего тайной службой при прокураторе Иудеи Пилат произносит сразу после доклада Афрания о казни Иешуа и поручения Пилата похоронить тело Иешуа. При этом Пилат не обещает никакой награды. Эти слова произносятся как приложение к поручению похоронить Иешуа и, одновременно, предварение последующего, не высказанного явно поручения расправиться с Иудой. В сущности, они подобны мифическому долгу Пилата, – мешку с деньгами, врученными Пилатом Афранию. Ведь не думаете же Вы серьезно, что Пилат действительно припомнил какой-то старый долг. Просто перед поручением расправиться с Иудой он стимулирует его морально, а после выдачи поручения еще и материально.

Решать будут в Риме - достойны ли дела награды.

А где логика. Если покаран убийца тайного агента Рима, коим являлся, или в качестве которого был использован Иешуа, то это только дополнительный повод для награды тайных служб.

А убийство Иуды в докладе и не упомянет, оно ведь проходит по отчёту как прокол Афрания, даже сыщики наказаны!

Никакой "прокол" Афрания Пилат в отчете описывать не собирается, а сыщики наказаны формально на всякий случай, для прикрытия именно потому, что Иешуа к беспорядкам не имел никакого отношения и списать ликвидацию Иуды на этот счет маловероятно. Со стороны получается именно сведение личных счетов с Каифой, а не действия на благо Рима.

Лихо сказано. Но не видеть то, что есть - зачем?

Этот вопрос я все время задаю Вам. Почему Вы не видите то, что вложено в роман Булгаковым, и все время пытаетесь наполнить его иным, более интересным Вам лично содержанием?

[Пьерро]

Не только мне кажется, что не наделен. Я привел Вам цитату Бориса Соколова: «Булгаковский Понтий Пилат сильно облагорожен по сравнению с прототипом». Соколов достаточно авторитетный специалист по Булгакову. Кстати этот сайт на его энциклопедии и основан. Хотя не скрою, есть вопросы, в оценке которых я с ним расхожусь, так что шанс убедить меня у Вас есть.
Отсутствие жалости для воина не самое страшное преступление. А вот лихоимство, мздоимство и жадность отягчают любого.
Именно, что справедливо. Если бы СССР проиграл войну и сейчас у нас был бы наместником этакий Пилат, усмиряющий беспорядки, сильно ли бы Вы его любили? О Пилате нужно судить по отношению к нему его солдат, а не по отношению коренного населения.

Пилат проявляет жестокость не на поле боя. Жестокость повсюду. Слуга трясётся от страха, допустив маленькую оплошность. Марк Крысобой холодный и убеждённый палач. Его услугами Пилат пользуется привычно, как носовым платком. И чаще, чем платком. Иешуа обратился к Пилату не по уставу - и Марк тут как тут.
Ни лихоимства, ни жадности у Пилата в романе нет. Это вы верно указали. Он скорее щедр.
Мне представляется, что образ Пилата в романе навеян Сталиным. Нет, Булгаков не думал изображать Сталина самого по себе. Но понять человека, наделённого огромной властью над жизнью, смертью и судьмами людей, это привлекательно. Булгакову хотелось поговорить со Сталиным о многом (помните их телефонный разговор?). Сталин превосходил жестокостью самого Пилата, но жадности и мздоимства был лишён начисто. И был достаточно умным человеком, с которым хочется поговорить (как Иешуа с Пилатом).
Власть превращает человека в изверга, позор для человеческой природы. Остаётся ли человек, наделённый властью ещё человеком. Или люди для него лишь муравьи? Мы все глядим в наполеоны\\ двуногих тварей миллионы для нас орудие одно\\ нам чувство дико и смешно.
Булгаков был убеждён, что завонок Сталина к нему случился под влиянием самоубийства Маяковского. Человек, погубивший несчётное количество людей, оказался взволнован и смущён гибелью поэта. И пьесу Булгакова Сталин смотрел не свысока, как вождь, но как увлечённый зритель.

[Пьерро]

При личной встрече Иешуа ничего не открыл ему в смысле истины (все это пришло потом в результате нравственных мучений), а при встрече Пилату открылось только, что перед ним не ничтожный бродяга, а незаурядный человек, поражающий своими познаниями, оригинальностью высказываний и чистотой убеждений.
В этом суть учения Иешуа, что вкаждом человеке есть доброе, нужно только суметь выпустить его на свет.

А мне-то всё видится совсем, совсем иначе! На первый взгляд кажется, что Иешуа ушёл (пусть и очень ловко) от прямого ответа на вопрос "что есть истина?" Нет, его ответ был точен и строго по теме. Это не сразу понятно.
Мы-то ждали от него изложения своего учения, своей веры, своей Догмы. Но Иешуа ищет Истину, он понимает, что излагая любое учение будет навязывать свою веру, свою Догму. А он категорически против этого. Любая воплощённая Догма становится отрицанием Истины. Кредо Иешуа в том, чтоб видеть реальность отчётливо, а не следовать какому либо учению или Догме, как бы хороши и универсальны они не казались. И он демонстрирует Пилату реальность, Истину, какая она есть здесь и сейчас, то есть что у него "болит голова и болит так сильно..." и т.д.
То, что он видит каждого человека добрым, происходит не потому, что у него такая нравственная вера в людей, такая установка. Нет, это реальность с которой он встречается каждый день. Он в любом человеке открывает это. Он не нравственным примером учит и не призывами к добру. Он на деле в любом человеке, покопавшись, найдёт доброго.
Иешуа против любой веры и любой власти. И то и другое для него является Догмой и не приемлемо. Но он не призывает к свержению веры или власти. Он зовёт к поиску истины. Его неверно поняли при жизни. Неверно понимают и после смерти. И вообще вся это путаница долго продлится. Новую веру и новую религию создаёт неудачный и самозваный ученик Иешуа Левий Матвей со своими будущими учениками. А власть вынесла свой приговор при жизни.
Иешуа никого не винит в своей смерти. Но не потому, что он такой добренький исусик. Видит реальность и нет иллюзий.

[Пьерро]

Однако ни малейшего беспокойства о беспорядках Пилат не проявляет. Наоборот, его беспокоит именно головная боль. Да и за что ему отвечать то? В те времена Иудея бурлила как котел и все время появлялись смущавшие умы народа пророки. Отвечать он мог бы только если бы не сумел навести порядок. А с этим у него проблем не было. И кстати «Исторический П. П. пользовался покровительством всесильного временщика императора Тиверия Люция Элия Сеяна. В булгаковском архиве сохранилась выписка о времени гибели Сеяна, обвиненного в заговоре и убитого в тюрьме по приказу Тиверия - 18 октября 31 г. Это событие по хронологии выпадало из времени действия ершалаимских сцен "Мастера и Маргариты". Если покровитель булгаковского П. П. жив, то становится не очень понятно, почему прокуратор так опасается доноса Каифы и гнева императора. Поэтому писатель исключил Сеяна из числа возможных персонажей романа» (БЭ).
Ну зачем так слепо доверять словам Каифы, который жаждет казнить бродячего проповедника, несущего народу новую религию? Старое всегда ненавидит новое. Кроме того Каифа в чем то и прав, по настоящему ум народа смущают идеи, а не поступки. Но где сказано, что Дисмас и Гестас болваны? И если они не играли заметной роли, почему схватили именно их и Вар-раввана? Согласно тексту романа их схватили «за убийства, подстрекательства к мятежу и оскорбление законов и веры». Они подбивали «народ на бунт против кесаря, взяты с боем римскою властью».

И если Вы верите Каифе, что беспорядки вызвали проповеди Иешуа, то объясните, почему его смертный приговор не вызвал хоть малейшего возмущения в народе. Почему не раздались протестующие крики с просьбой о помиловании Иешуа? Никакого возмущения не было, Булгаков ясно пишет, что шум толпы утих еще до того, как Пилат сошел со ступеней. Никого не беспокоил Иешуа, кромее Каифы, почувствовавшего в нем страшную угрозу своей религии.
При чем здесь мирные попытки? Разве я об этом писал? Вполне возможно, что хватило подхода войск, но это не имеет никакого отношения к нашему диспуту. Никакое удовлетворение решением ситуации со стороны Пилата в романе не показано. Зачем? Достаточно обычное дело для римского наместника и Афраний здесь совершенно не при чем.

Простите, tsa, но это уж слишком - говорить, что Пилат не проявляет беспокойства о беспорядках! Он прокуратор или кто? Повар? Головная боль это конечно. Даже зуб у человека разболится и ему на конец света наплевать. Но боль прошла. Ему не за что отвечать? А кто отвечает за беспорядки, неужели Пушкин? Должность у Пилата такая, чтоб отвечать. Затем поставлен. Как можно сказать, что обстановка в Ершалаиме его не беспокоит? Ещё как беспокоит! Цитат из Романа громоздить не буду. Страницы три перепечатывать наберётся. И к чему? Роман вам известен. За исключением случившейся головной боли вся его жизнь состоит из должностных забот. Он исполняет свои обязанности тщательно.
Дисмас и Гестас не болваны. Я просто так сказал, для красоты слога. (А может болваны? Неизвестно). Они и Вар-раввван главари партизанского движения против римской власти. В результате бунта оказались на виду в Ершалаиме, были выявлены и схвачены людьми Афрания. Дисмас и Гестас казнены. Вар-равван отпущен, но теперь безопасен.
Почему нет возмущения казнью Иешуа? Но он ведь и не был вождём мятежа. Ничего не организовывал, никого не вовлекал. В сущности у него не было сторонников. Над организацией мятежа потрудились "некие злоумышленники", так назовём. Ведь кто-то распускал слухи, что Иешуа въехал в Ершалаим на осле! Толпы за Иешуа бегали и вылилось это в мятеж, хотя к мятежу Иешуа не призывал никогда. Кто же призывал? Кто эти "некие злоумышленники"? Дисмас и Гестас с Вар-равваном? Тогда они действительно болваны. Мятеж не созрел, произошёл раньше времени, был слишком плохо организован, чтоб привести к успеху. Потому и был так легко подавлен. И проповеди Иешуа неприемлемы для ортодоксальных евреев, как видим на примере Каифы, они бы никогда не оценили бы его как полезного для себя агитатора. Мятеж вспыхнул в Ершалаиме без их ведома. Они присоединились, чтоб вести народ против римлян. И попались. Нет, тут ветер с другой стороны дует.
Может народ сам по-себе чудил? Так не бывает. Из мирной проповеди соорудить мятеж - этого надо захотеть.
Только Пилату несозревший мятеж по надуманному поводу был выгоден. Он предотвратил тем самым мятеж, который подготовленный и тщательно организованный был бы реально опасен. Но Дисмас и Гестас казнены, Вар-равван надёжно выведен из игры (как докладывает Афраний), народ запуган - кому теперь бунтовать? Казнь преступников прошла без эксцессов, попыток мятежа больше не наблюдается. "Я полагаю, прокуратор, что настроение в Ершалаиме теперь удовлетворительное". О проделанной Афранием работе пойдёт доклад в Рим. Проделанная трудная работа оценена очень высоко.
(Обычная рутина для прокуратора? Афраний вообще непричём?)

[Пьерро]

Вы утверждаете, что Пилат врет Каифе, а последний говорит правду. Где логика-то? Почему не наоборот? Обратите внимание, что в разговоре с Каифой Пилат потерял лицо, начав бессмысленно угрожать ему («Обнаруженная ненависть есть ненависть бессильная» Р.Л. Стивенсон). Это можно объяснить только одним: он искренне рассчитывал спасти Иешуа и уговорить Каифу, что совершенно противоречит Вашим утверждениям, если только не допустить, что Пилат был полный дурак и не понимал, что при его (точнее Ваших ) кознях против Каифы шансов у него нет.

Я утверждаю, что Пилат врёт Каифе? Ничего подобного. Никогда! Они оба искренни в разговоре. Пилат искренне рассчитывает спасти Иешуа и уговорить Каифу. Или вы очень занятой человек, или я изъяснил своё не вполне ясно. Пусть будет последнее.
Пилат далеко не дурак. Он понял в какой ситуации оказался Иешуа и за кого его принимает Каифа. Иешуа не креатура Пилата. Никакого участия (сознательного) в кознях Пилата в Ершалаиме он не принимал и принимать не станет. Но Каифа-то убежён в обратном! Он не верит Пилату. Пилат прекрасно понимает. И шансы спасти Иешуа никакие. И Пилат теряет лицо. Даже идёт на личную просьбу к Каифе, предлагает личную сделку (неявно, но от Каифы ничего не ускользнёт) понимая, что свяжет этм себя на будущее в отношениях с Каифой, поставит в некоторую зависимость. Всё тщетно.

[Пьерро]

Иудея бурлила. Поэтому любой проповедник нес потенциальную опасность, так как возмушал сознание народа новым учением.
Безобидных философов не бывает. В основу любой политики всегда кладется та или иная философия. Можно выслать философа, но кто вышлет его идеи или поставит им надежный заслон на границе? Карл Маркс тоже был безобидным философом. Ему повезло умереть в своей постели и что мы получили…
О каком политике речь? Давно ли Каифа стал политиком? А на конфликт с Пилатом он идет потому, что считает, что не римские мечи несут гибель иудейскому народу, а отказ от веры отцов. Такие у него, понимаешь, моральные ценности. Не частного человека - агента Пилата хочет он казнить. Таких всегда хоть пруд пруди, нет, - он хочет задушить в корне смертельные для него идеи Иешуа. И по своему он прав. Хотя убивать идеи бессмысленно, - рано или поздно все-равно прорастут. Но Каифа искренне считает именно свое дело правым и борется за него как может. Моя бы воля, я бы всех таких деятелей сослал бы на необитаемый остров и пусть бы они там сами с собой грызлись.

Тут вы мне возразили и сами же ответили на своё возражение. "Можно выслать философа, но кто вышлет его идеи?" Значит казнить? И сами же возразили "хотя убивать идеи бессмысленно".
Каифа даже не попытался сразиться с идеями философа. Привлёк по обвинению в призыве к свержению власти. Иешуа казнён не как ересиарх, но как государственный преступник, противник римской власти, столь непопулярной в народе. Как это могло убить или принизить его идеи? Скорее наоборот- ведь он гибнет как борец с врагами-римлянами, стало быть за народ. Народ с большей симпатией отнесётся к идеям человека отдавшего жизнь за народное дело.

[Пьерро]

Вы очень ошибаетесь. Слова о громадных заслугах Афрания на труднейшей работе в должности заведующего тайной службой при прокураторе Иудеи Пилат произносит сразу после доклада Афрания о казни Иешуа и поручения Пилата похоронить тело Иешуа. При этом Пилат не обещает никакой награды. Эти слова произносятся как приложение к поручению похоронить Иешуа и, одновременно, предварение последующего, не высказанного явно поручения расправиться с Иудой. В сущности, они подобны мифическому долгу Пилата, – мешку с деньгами, врученными Пилатом Афранию. Ведь не думаете же Вы серьезно, что Пилат действительно припомнил какой-то старый долг. Просто перед поручением расправиться с Иудой он стимулирует его морально, а после выдачи поручения еще и материально.
А где логика. Если покаран убийца тайного агента Рима, коим являлся, или в качестве которого был использован Иешуа, то это только дополнительный повод для награды тайных служб.
Никакой "прокол" Афрания Пилат в отчете описывать не собирается, а сыщики наказаны формально на всякий случай, для прикрытия именно потому, что Иешуа к беспорядкам не имел никакого отношения и списать ликвидацию Иуды на этот счет маловероятно. Со стороны получается именно сведение личных счетов с Каифой, а не действия на благо Рима.

Не ошибаюсь вовсе. Афраний докладывает о настроении в Ершалаиме, которое признано теперь удовлетворительным, подтверждает, что войска теперь можно увести, казнь приговорённых прошла гладко, Вар-равван теперь безопасен. Это всё пустяки что ли? Есть о чём доложить в Рим. Пилата конечно интересуют последние часы жизни Иешуа, но в этом больше личного, хоть Пилат и старается это скрыть. Поручение спрятать казнённых тоже имеет личную основу - если в грядущих мятежах всплывёт имя Иешуа, то уж Каифа постарается донести до Рима, что эту бурю посеял Пилат. Но Афраний и сам понимает и заинтересован, ведь это он, не Пилат, задействовал в своих целях Иешуа.
А вот убийство Иуды, да ещё подбросить деньги в храм - это для Пилата чисто личное, для блага Рима в этом только вред. И расплачивается за это Пилат из личных средств.

[tsa]

Пилат проявляет жестокость не на поле боя. Жестокость повсюду. Слуга трясётся от страха, допустив маленькую оплошность. Марк Крысобой холодный и убеждённый палач. Его услугами Пилат пользуется привычно, как носовым платком. И чаще, чем платком. Иешуа обратился к Пилату не по уставу - и Марк тут как тут.

Не нужно идеализировать то время. Такая была мораль. Я часто думаю, как все эти великие философы искренне не считали рабов за людей и до сих пор не нашел удовлетворительного ответа. В начале беседы Иешуа не был для Пилата Человеком, хотя, тем не менее, излишней жестокости он не проявил, - несмотря на больную голову занялся разбором его дела и дал указание «не калечить».

Ни лихоимства, ни жадности у Пилата в романе нет. Это вы верно указали. Он скорее щедр.
Мне представляется, что образ Пилата в романе навеян Сталиным. Нет, Булгаков не думал изображать Сталина самого по себе. Но понять человека, наделённого огромной властью над жизнью, смертью и судьмами людей, это привлекательно. Булгакову хотелось поговорить со Сталиным о многом (помните их телефонный разговор?). Сталин превосходил жестокостью самого Пилата, но жадности и мздоимства был лишён начисто. И был достаточно умным человеком, с которым хочется поговорить (как Иешуа с Пилатом).
Власть превращает человека в изверга, позор для человеческой природы. Остаётся ли человек, наделённый властью ещё человеком. Или люди для него лишь муравьи? Мы все глядим в наполеоны\\ двуногих тварей миллионы для нас орудие одно\\ нам чувство дико и смешно.

Согласен с той оговоркой, что не только Сталиным. Не о Сталине этот вечный роман.

Булгаков был убеждён, что завонок Сталина к нему случился под влиянием самоубийства Маяковского. Человек, погубивший несчётное количество людей, оказался взволнован и смущён гибелью поэта. И пьесу Булгакова Сталин смотрел не свысока, как вождь, но как увлечённый зритель.

Насчет взволнован и смущен хочу уточнить, что о смущении речь вряд ли может идти. Сталин был «взволнован» и обеспокоен тем, что Булгаков может последовать примеру Маяковского, что не было нужно ему ни с политической, ни с личной точки зрения.

[tsa]

А мне-то всё видится совсем, совсем иначе! На первый взгляд кажется, что Иешуа ушёл (пусть и очень ловко) от прямого ответа на вопрос "что есть истина?" Нет, его ответ был точен и строго по теме. Это не сразу понятно.
Мы-то ждали от него изложения своего учения, своей веры, своей Догмы. Но Иешуа ищет Истину, он понимает, что излагая любое учение будет навязывать свою веру, свою Догму. А он категорически против этого. Любая воплощённая Догма становится отрицанием Истины. Кредо Иешуа в том, чтоб видеть реальность отчётливо, а не следовать какому либо учению или Догме, как бы хороши и универсальны они не казались. И он демонстрирует Пилату реальность, Истину, какая она есть здесь и сейчас, то есть что у него "болит голова и болит так сильно..." и т.д.
То, что он видит каждого человека добрым, происходит не потому, что у него такая нравственная вера в людей, такая установка. Нет, это реальность с которой он встречается каждый день. Он в любом человеке открывает это. Он не нравственным примером учит и не призывами к добру. Он на деле в любом человеке, покопавшись, найдёт доброго.
Иешуа против любой веры и любой власти. И то и другое для него является Догмой и не приемлемо. Но он не призывает к свержению веры или власти. Он зовёт к поиску истины. Его неверно поняли при жизни. Неверно понимают и после смерти. И вообще вся это путаница долго продлится. Новую веру и новую религию создаёт неудачный и самозваный ученик Иешуа Левий Матвей со своими будущими учениками. А власть вынесла свой приговор при жизни.

Очень странно, что «иначе», так как я с Вашими словами в общем согласен и не вижу, где Вы усмотрели такое большое противоречие. Я и писал о том, что Иешуа не открыл истину Пилату, а посеял в нем зерна, из которых она проросла, точнее начала прорастать уже в результате собственных нравственных размышлений Пилата. И небольшое уточнение: мне кажется неправомерно говорить, что Иешуа против веры и власти. Просто по его учению власть должна отмереть, а вера смениться его учением, но слово против здесь не подходит. Вот кстати для альтернативщиков отличная теория: Иешуа – это Владимир Ильич Ленин, а его учение – ленинское учение об отмирании государства.

Иешуа никого не винит в своей смерти. Но не потому, что он такой добренький исусик. Видит реальность и нет иллюзий.

Однако Пилата он две тысячи лет промариновал. Хуже того, у меня есть подозрение, что если бы не Мастер не напомнил ему о Пилате своим романом, сидеть бы Пилату и дальше.

[tsa]

Простите, tsa, но это уж слишком - говорить, что Пилат не проявляет беспокойства о беспорядках! Он прокуратор или кто? Повар?

Вот уж действительно слишком! Вас послушать, так повар может еще несколько дней проявлять беспокойство о блюде, которое давно съели несколько дней назад, причем съели удачно и под аплодисменты. Все довольны. Так на кой ему об этом думать?

Головная боль это конечно. Даже зуб у человека разболится и ему на конец света наплевать. Но боль прошла. Ему не за что отвечать? А кто отвечает за беспорядки, неужели Пушкин? Должность у Пилата такая, чтоб отвечать. Затем поставлен.

Разумеется не за что, ибо беспорядки своевременно устранены, поэтому ни малейшего беспокойства по их поводу Пилат в романе не испытывает, как бы Вам этого ни хотелось.

Как можно сказать, что обстановка в Ершалаиме его не беспокоит? Ещё как беспокоит! Цитат из Романа громоздить не буду. Страницы три перепечатывать наберётся. И к чему? Роман вам известен.

Именно, что известен, так что Вы уж не поленитесь подтвердить жуткое беспокойство Пилата. Перепечатывать не надо, если у Вас нет романа в электронном виде, могу выслать, правда так называемую версию 1973 года. Никаких цитат на три страницы Вы в романе не найдете. Даже в разговоре Пилата с Афранием, тем более. что последний не описывает внутренний мир Пилата, так как является двусмысленной игрой Пилата, который не желая прямо обозначить истинные цели своих поручений прибегает к эзопову языку и показывает мнимый интерес к вещам не волнующим его.

За исключением случившейся головной боли вся его жизнь состоит из должностных забот. Он исполняет свои обязанности тщательно.

О чем я Вам все время и толкую, поэтому ему нет ни малейшей нужды беспокоится о том, что он должен «отвечать» за случившиеся беспорядки, которые, повторяю, были совершенно обычны для того времени, и Пилат как всегда своевременно принял нужные меры.

Дисмас и Гестас не болваны. Я просто так сказал, для красоты слога. (А может болваны? Неизвестно).

Вот и нехорошо! Не нужно ни в чем отходить от романа, как бы красиво это не было.

Они и Вар-раввван главари партизанского движения против римской власти. В результате бунта оказались на виду в Ершалаиме, были выявлены и схвачены людьми Афрания. Дисмас и Гестас казнены. Вар-равван отпущен, но теперь безопасен.

Так не они ли и организовали беспорядки? Почему Вы их не шьете к тайной службе Афрания?

Почему нет возмущения казнью Иешуа? Но он ведь и не был вождём мятежа. Ничего не организовывал, никого не вовлекал. В сущности у него не было сторонников.

Так зачем же уверять, что именно его речи смутили народ? Куда же делись все эти смущенные? Хоть бы погудели на площади в знак возмущения.

Над организацией мятежа потрудились "некие злоумышленники", так назовём. Ведь кто-то распускал слухи, что Иешуа въехал в Ершалаим на осле! Толпы за Иешуа бегали и вылилось это в мятеж, хотя к мятежу Иешуа не призывал никогда.

У Вас странное доверие к обвинениям Синедриона, которые читает Пилат. Почему Вы решили, что Каифа собрал распущенные слухи, а не придумал их сам, что было для него намного проще и удобнее? Ни на каком осле Иешуа никуда не въезжал и никакие толпы за ним не бегали.

[tsa]

Кто же призывал? Кто эти "некие злоумышленники"? Дисмас и Гестас с Вар-равваном? Тогда они действительно болваны. Мятеж не созрел, произошёл раньше времени, был слишком плохо организован, чтоб привести к успеху. Потому и был так легко подавлен. И проповеди Иешуа неприемлемы для ортодоксальных евреев, как видим на примере Каифы, они бы никогда не оценили бы его как полезного для себя агитатора. Мятеж вспыхнул в Ершалаиме без их ведома. Они присоединились, чтоб вести народ против римлян. И попались.

Ваши рассуждения слишком поверхностны ИМХО. Провалившееся восстание всегда называют «мятеж». Вас послушать так и Спартак, и Стенька Разин и Пугачев и прочая и прочая были болваны. В некотором смысле, как это ни парадоксально, Вы правы. Лично я бы на их месте затевать восстание не стал, понимая, что ничего из этого не выйдет, так как общественно-политическая обстановка еще не созрела для перемены власти, но они-то были дети своего времени, а не нашего.

Нет, тут ветер с другой стороны дует. Может народ сам по-себе чудил? Так не бывает. Из мирной проповеди соорудить мятеж - этого надо захотеть.

Так и не надо ничего сооружать и поднимать ветер. Никакого отношения к затеянному мятежу Иешуа не имел, но для Каифы было проще всего пристегнуть его к беспорядкам. Откуда дует ветер очень ясно сказано в романе словами Пилата: «Я бываю болен всякий раз, как мне приходится сюда приезжать. Но это бы еще полгоря. Но эти праздники — маги, чародеи, волшебники, эти стаи богомольцев... Фанатики, фанатики! Чего стоил один этот мессия, которого они вдруг стали ожидать в этом году! Каждую минуту только и ждешь, что придется быть свидетелем неприятнейшего кровопролития. Все время тасовать войска, читать доносы и ябеды, из которых к тому же половина написана на тебя самого!»

Только Пилату несозревший мятеж по надуманному поводу был выгоден. Он предотвратил тем самым мятеж, который подготовленный и тщательно организованный был бы реально опасен.

Фантазия это хорошо, но где же факты, где подтверждающие цитаты из романа, а не эмоции? Повторяю, эта версия описана в романе «Евангелие от Афрания», но не применительно к МиМ, а к Евангелиям.

Но Дисмас и Гестас казнены, Вар-равван надёжно выведен из игры (как докладывает Афраний), народ запуган - кому теперь бунтовать? Казнь преступников прошла без эксцессов, попыток мятежа больше не наблюдается. "Я полагаю, прокуратор, что настроение в Ершалаиме теперь удовлетворительное". О проделанной Афранием работе пойдёт доклад в Рим. Проделанная трудная работа оценена очень высоко. (Обычная рутина для прокуратора? Афраний вообще непричём?)

Если мы заглянем в роман, то увидим, что Афраний ни о чем не докладывает, а беседует с прокуратором. Вопросы обсуждаются в строго обратном порядке. Чем излагаете вы. Пилат спрашивает о настроении, – Афораний отвечает, что удовлетворительное. О запуганном народе ни слова. Говорится только о том, что теперь неудобно бунтовать Вар-раввану. Нет также ни слова о том, что не наблюдается попыток мятежа. Речь идет совсем о другом, – «Не было ли со стороны толпы попыток выражения возмущения» при казни Иешуа. Никакая «трудная» работа Афрания, кроме казни Иешуа не обсуждается. Что касается высокой оценки его работы за много лет, то я уже писал, что слова о громадных заслугах Афрания на труднейшей работе в должности заведующего тайной службой при прокураторе Иудеи Пилат произносит сразу после доклада Афрания о казни Иешуа и поручения Пилата похоронить тело Иешуа. При этом Пилат не обещает никакой награды. Эти слова произносятся как приложение к поручению похоронить Иешуа и, одновременно, предварение последующего, не высказанного явно поручения расправиться с Иудой. В сущности, они подобны мифическому долгу Пилата, – мешку с деньгами, врученными Пилатом Афранию. Ведь не думаете же Вы серьезно, что Пилат действительно припомнил какой-то старый долг. Просто перед поручением расправиться с Иудой он стимулирует его морально, а после выдачи поручения еще и материально.

[tsa]

Я утверждаю, что Пилат врёт Каифе? Ничего подобного. Никогда! Они оба искренни в разговоре. Пилат искренне рассчитывает спасти Иешуа и уговорить Каифу. Или вы очень занятой человек,

Увы, Вы угадали. Я занят чрезвычайно, хуже того, именно наша интенсивная беседа никак не дает мне закончить программу инсталляции моей аналитической системы, так как у Вас приоритет. Но я не в претензии, так как это мой личный выбор.

Пилат далеко не дурак. Он понял в какой ситуации оказался Иешуа и за кого его принимает Каифа. Иешуа не креатура Пилата. Никакого участия (сознательного) в кознях Пилата в Ершалаиме он не принимал и принимать не станет. Но Каифа-то убежён в обратном! Он не верит Пилату. Пилат прекрасно понимает. И шансы спасти Иешуа никакие.

С каждым словом я согласен, за исключением мифических козней Пилата в Ершалаиме.

И Пилат теряет лицо. Даже идёт на личную просьбу к Каифе, предлагает личную сделку (неявно, но от Каифы ничего не ускользнёт) понимая, что свяжет этм себя на будущее в отношениях с Каифой, поставит в некоторую зависимость. Всё тщетно.

Нельзя ли привести цитату? Я не понимаю, о какой именно сделке идет речь.

[tsa]

Тут вы мне возразили и сами же ответили на своё возражение. "Можно выслать философа, но кто вышлет его идеи?" Значит казнить? И сами же возразили "хотя убивать идеи бессмысленно". Каифа даже не попытался сразиться с идеями философа.

А кто и когда с ними сражался с идеями? Христианство веками жарило еретиков на кострах, как по мне так это ничем не лучше распятия.

Привлёк по обвинению в призыве к свержению власти. Иешуа казнён не как ересиарх, но как государственный преступник, противник римской власти, столь непопулярной в народе.

Трудно сказать за что он в точности казнен, приговора Синедриона мы не видели. Однако из романа ясно, что на первом плане в нем был именно призыв к разрушению храма, а оскорбление власти кесаря было только приложено к делу.

Как это могло убить или принизить его идеи? Скорее наоборот- ведь он гибнет как борец с врагами-римлянами, стало быть за народ. Народ с большей симпатией отнесётся к идеям человека отдавшего жизнь за народное дело.

Да народу это пофиг, что видно из сцены объявления приговора, а идеи его пока еще никому не известны, так что по своему Каифа поступил очень мудро: нет человека, – нет проблемы. Вот и вся борьба. Обратите внимание, что и в романе идеи Иешуа забыты и искажены и прорастают очень медленно, так что своей цели Каифа вполне достиг.

[tsa]

Не ошибаюсь вовсе. Афраний докладывает о настроении в Ершалаиме, которое признано теперь удовлетворительным, подтверждает, что войска теперь можно увести, казнь приговорённых прошла гладко, Вар-равван теперь безопасен. Это всё пустяки что ли? Есть о чём доложить в Рим.

Очень даже ошибаетесь. Разумеется пустяки. Пилата интересует совсем другое, но прямо он к делу не переходит, а начинает, как это всегда делают в таких случаях (по крайней мере в романах) с малозначащих пустяков. И опять Вы искажаете текст. НИКАКОГО ДОКЛАДА АФРАНИЯ НЕТ. Пилат задает ему несколько вопросов, Афраний дает несколько ответов. Какой же это доклад? Никакой доклад в Рим Пилата не беспокоит, НИКАКИХ НАМЕКОВ НА ЭТО в тексте романа нет.

Пилата конечно интересуют последние часы жизни Иешуа, но в этом больше личного, хоть Пилат и старается это скрыть. Поручение спрятать казнённых тоже имеет личную основу - если в грядущих мятежах всплывёт имя Иешуа, то уж Каифа постарается донести до Рима, что эту бурю посеял Пилат.

И спрятав казненных он, по Вашему мнению, лишит Каифу такой возможности? Очень интересно, каким же образом?!! Ну где тут хоть малейшая логика?

Но Афраний и сам понимает и заинтересован, ведь это он, не Пилат, задействовал в своих целях Иешуа.

А кто свечку держал? Факты в студию!!! Только убедительные, что Афраний сам провоцировал беспорядки, да еще и с участием Иешуа.

А вот убийство Иуды, да ещё подбросить деньги в храм - это для Пилата чисто личное, для блага Рима в этом только вред. И расплачивается за это Пилат из личных средств.

Боюсь мы с Вами никогда не придем к общему знаменателю. Я Вам факты, а Вы мне все время общие эмоциональные рассуждения. Так мы будем препираться вечно. А какой в этом смысл? Так мы никогда не придем к Абсолюту.
Еськов свою версию подтвердил ссылками на Евангелие. Сделайте же это наконец и Вы, применительно к МиМ. Только четко и кратко. В результате или Вы сами в ней разуверитесь, или она может быть приобретет доказательный вид.

[tsa]

2 Пьерро

Обратите внимание, что мы уже очень давно не обсуждаем Воланда и ведем беседу не в той теме. Поскольку обсуждаемый вопрос подняли Вы, предлагаю именно Вам открыть новую тему, например "Связь Иешуа с Афранием и Пилатом" и обратиться к модератору Zep с просьбой начать ее Вашим сообщением № 76 и перенести в нее все остальные сообщения, начиная с номера 80.

[Пьерро]

И небольшое уточнение: мне кажется неправомерно говорить, что Иешуа против веры и власти. Просто по его учению власть должна отмереть, а вера смениться его учением, но слово против здесь не подходит. Вот кстати для альтернативщиков отличная теория: Иешуа – это Владимир Ильич Ленин, а его учение – ленинское учение об отмирании государства.

"Против" не самое удачное слово, согласен, но другого, как ни пытаюсь не подобрал. Пусть останется.
А вот учение об отмирании государства не ленинское, а Карла Маркса (это я такую шпильку подпустил, кто требует быть строгим в ссылках, цитатах и определениях? хи-хи!)

Однако Пилата он две тысячи лет промариновал. Хуже того, у меня есть подозрение, что если бы не Мастер не напомнил ему о Пилате своим романом, сидеть бы Пилату и дальше.

Ей-богу так! Что лишнее пдтверждение тому, что Иешуа не исусик с теорией всепрощения. Он и до казни не прощал, он попросту не винил.

[Пьерро]

Вот уж действительно слишком! Вас послушать, так повар может еще несколько дней проявлять беспокойство о блюде, которое давно съели несколько дней назад, причем съели удачно и под аплодисменты. Все довольны. Так на кой ему об этом думать?
Разумеется не за что, ибо беспорядки своевременно устранены, поэтому ни малейшего беспокойства по их поводу Пилат в романе не испытывает, как бы Вам этого ни хотелось.
Именно, что известен, так что Вы уж не поленитесь подтвердить жуткое беспокойство Пилата. Перепечатывать не надо, если у Вас нет романа в электронном виде, могу выслать, правда так называемую версию 1973 года. Никаких цитат на три страницы Вы в романе не найдете. Даже в разговоре Пилата с Афранием, тем более. что последний не описывает внутренний мир Пилата, так как является двусмысленной игрой Пилата, который не желая прямо обозначить истинные цели своих поручений прибегает к эзопову языку и показывает мнимый интерес к вещам не волнующим его.
О чем я Вам все время и толкую, поэтому ему нет ни малейшей нужды беспокоится о том, что он должен «отвечать» за случившиеся беспорядки, которые, повторяю, были совершенно обычны для того времени, и Пилат как всегда своевременно принял нужные меры.

Что Пилат не испытывает беспокойства, как бы мне этого не хотелось.... Да нисколечко не хочется! Потому и не испытывает, что вовремя обо всём побеспокоился! Я же об этом. Принял меры, всё уладил - перед начальством не стыдно отчитаться. Все на свете администраторы этим живут - так почему это такое активное неприятие вызывает? Нет, дескать, в романе удовлетворения Пилата проделанной работой, и всё тут! А теперь говорите все довольны, даже повар!
Кстати, по-правде говоря, довольны все, кроме Пилата. И вы очень верно указали, что Пилат в романе не выказывает никаких особых признаков удовольствия. С бунтом улажено, всё прошло по плану, но Пилату ведь пришлось казнить человека, к которому он почувствовал неожиданное влечение и симпатию. И при его одиночестве. Какое уж удовлетворение - казнить человека, который ему стал дорог - это сильно испортило настроение Пилата, если не сказать хуже.
"У вас тоже плохая должность , Марк. Солдат вы калечите."

[Пьерро]

Увы, Вы угадали. Я занят чрезвычайно, хуже того, именно наша интенсивная беседа никак не дает мне закончить программу инсталляции моей аналитической системы, так как у Вас приоритет. Но я не в претензии, так как это мой личный выбор.
Нельзя ли привести цитату? Я не понимаю, о какой именно сделке идет речь.

Сеньор tsa дико извиняюсь! Завершайте инсталляцию, дело интересное. Я постараюсь быть аккуратнее. Писать аккуратно, со всеми ссылками - не моя стихия, уж вы заметили. Просто постараюсь быть покороче и меньше спорить.
А цитаты о сделке опять же нет. Это общечеловеческое: попросив кого об услуге берёшь на себя обязательство не отказывать в просьбах об ответных услугах по-возможности. Если об услуге просишь противника - это уже считают сделкой.