Воланд. Кто такой?, Версии. Опции

[Жора Жук]

Воланд. Кто такой?

Некто...

[ержан урманбаев]

Замечательное фото июня 1914 года, как свидетель того, что даже в июне в Москве бывает очень холодно.
Если бы можно было бы предъявить драповое пальто Осипа Эмильевича в качестве вещественного доказательства моих утверждений! Да и другие ребята сидят отнюдь не в лёгкой и летней одежде.

Но это фото из другого года, времени и никакого отношения к роману "МиМ" не имеет.
Вот только летом, в жару подобные пальто могут носить только умалишённые. Вероятно, кто-то считает Мандельштама таковым. Впрочем, это мнение не оригинально.

По мне, так ребята просто одели наиболее шикарные свои вещи "на долгую память". И ничего более это фото не иллюстрирует.
Люди там все хорошие. Вот это точно.

[tsa]

Замечательное фото июня 1914 года, как свидетель того, что даже в июне в Москве бывает очень холодно.
Если бы можно было бы предъявить драповое пальто Осипа Эмильевича в качестве вещественного доказательства моих утверждений! Да и другие ребята сидят отнюдь не в лёгкой и летней одежде.

Но это фото из другого года, времени и никакого отношения к роману "МиМ" не имеет.
Вот только летом, в жару подобные пальто могут носить только умалишённые. Вероятно, кто-то считает Мандельштама таковым. Впрочем, это мнение не оригинально.

По мне, так ребята просто одели наиболее шикарные свои вещи "на долгую память". И ничего более это фото не иллюстрирует.
Люди там все хорошие. Вот это точно.

Замечательный ответ, свидетельствующий о живучести принципа "ничего не читал и никогда читать не буду, до всего сам догадаюсь". Опять мне пришлось, отложив в сторону написание книги с критикой Баркова, тратить время на дополнительное изучение данного вопроса. Но я об этом не жалею, информация всегда стоит потраченных на ее поиск усилий, так как позволяет вместо ничего не значащих общих фраз вида «Люди там все хорошие», высказать более обоснованные суждения.

Прежде чем перейти к обсуждению Ваших ошибок в интерпретации снимка, позвольте подвести черту под обсуждением вопроса о летних пальто и перчатках.

Вам неопровержимо доказано, что летние пальто (в т.ч на подкладке) и перчатки существуют. Их носили, а точнее донашивали во времена Булгакова. Все необходимые ссылки я Вам привел в предыдущих сообщениях, поэтому повторяться не буду.

Носить летние пальто и перчатки в СССР перестали потому, что при советской власти достать даже обыкновенное, но приличное драповое пальто было большой проблемой, что уж говорить об элегантных летних пальто на шелковой подкладке и тончайших лайковых перчатках? В наше время мода на эти вещи возвращается и недалек тот день, когда Вы среди лета увидите элегантного господина в легком летнем пальто своими глазами. На самом деле одежда отлично спасает от жары. Если в жаркий день снять футболку, тело начинает ощутимо потеть – пот катится просто каплями.

Теперь вернемся к введшей Вас в заблуждение фотографии.

Прежде всего, вглядитесь в складки пальто Мандельштама справа на скамье и на рукавах. Никакой драп не ляжет такими элегантными складками, только легкая летняя ткань. Драп же – «тяжелая плотная шерстяная ткань из пушистой пряжи» [Ожегов]. Аналогично пола пальто на колене сильнее бы отклонилась к низу.

Что касается одежды остальных, то на долгую память «ребята» не одевались, так как заранее не сговаривались о встрече (см. ниже). На них самая обычная одежда того времени. Видимо Вы не знаете, что в те времена не принято было ходить даже летом с оголенными руками, без верхней одежды. Даже крестьяне себе этого не позволяли. Посмотрите на старые фотографии и убедитесь в этом. Не принято было и расстегивать ворот, про таких людей говорили «расхристанный», – то есть человек, у которого виден крест.

Теперь уточним дату снимка. Напомню, что О. Э. Мандельштам, К. И. Чуковский, Б. К. Лившиц и Ю. П. Анненков сняты в Петрограде в 1914 г. перед отправкой Лившица на фронт.

Обратимся к воспоминаниям Бенедикта Лившица [Лившиц Б. Полутораглазый стрелец: Воспоминания. – М.: Худож. лит., 1991]. Я нашел их в библиотеке, но они есть и в Интернете – http://www.ka2.ru/hadisy/streletz.html

Лившиц пишет, что после того, как «была объявлена всеобщая мобилизация» (с. 221) «Петербург сразу ожил. Никому не сиделось за городом. По главным улицам шагу нельзя было пройти, чтобы не встретить знакомого» (с. 224).

Всеобщая мобилизация в России была объявлена вечером 17 (30) июля 1914 г. Следовательно, снимок не мог быть сделан ранее 18 (31) июля 1914 г., когда в газетах появилось сообщение об этом. Вот как описывает историю появления снимка сам Лившиц:

«Наголо обритый, в жакете поверх косоворотки, заправив брюки в сапоги, я мчался куда-то по Невскому, когда меня окликнули Чуковский и Анненков, приехавшие из Куоккалы попрощаться со мною. Спустя минуту к нам присоединился Мандельштам: он тоже не мог усидеть в своих Мустамяках.

Зашли в ближайшую фотографию, снялись. У меня сохранился снимок, на обороте которого Мандельштам, когда я уже был в окопах, набросал первую редакцию стихотворения, начинающегося строкою: «Как мягкотелый краб или звезда морская».

Сидим на скамейке вчетвером, взявшись под руку. У троих лица как лица, подобающе сосредоточенные: люди ведь сознавали, что прислушиваются к шагам истории. Но у меня! Трудно даже сказать, что выражало в ту минуту мое лицо. Я отчетливо помню свое тогдашнее душевное состояние. Всем своим внешним видом, от эмалированной кружки до знака за отличную стрельбу, мне хотелось подчеркнуть насмешку над собственной судьбой, надломившейся так неожиданно и застигшей меня врасплох, поиздеваться над молодечеством, которое уже вменялось мне в обязанность. Деланно-идиотская гримаса, перекосившая мои черты, была не чем иным, как последней вспышкой рассудка в непосильной для него борьбе. Через день я вышел бы на фотографии героем» (с. 225).

Итак с эмалированной кружкой в руках Лившиц мчался на призывной пункт. Но когда, в день объявления или позже? Ответ можно узнать у Чуковского: «Война… Бена берут в солдаты. Очень жалко. Он по мне. Большая личность: находчив, силен, остроумен, сентиментален, в дружбе крепок, и теперь пишет хорошие стихи. Вчера в среду я повел его, Арнштама и мраморную муху, Мандельштама, в Пенаты, и Репину больше всех понравился Бен. Каков он будет, когда его коснется слава, не знаю; но сейчас он очень хорош. Прочитав в газетах о мобилизации, немедленно собрался – и весело зашагал» [Чуковский К. И. Дневник (1901-1929), запись за 15-18 июля от 18.07(31.07).1914. – 2-е изд., испр. – М.: Совр. писатель, 1997, с. 67] (Мраморной мухой назвал О. Мандельштама Велимир Хлебников).

Следовательно снимок сделан в точности 18 июля по старому стилю или 31 июля по новому стилю.

А теперь самое интересное. Поговорим о погоде. Свои воспоминания о лете 1914 г. Лившиц начинает словами: «Лето четырнадцатого года выдалось бездождное и жаркое. Все, кто имели малейшую возможность, уехали из города. Петербург обезлюдел» (с. 214).

Как видите погода была жаркая, так что Ваше утверждение, что в «июне бывает очень холодно» к данному снимку отношения не имеет, тем более что сделан он 31 июля по нашему стилю.

Замечу, что жара в тот год стояла повсеместно: «Нужно отметить, что лето 1914 г. выдалось очень жаркое. Повсеместно была засуха. Вторая половина мая, весь июнь и июль стояла жаркая погода. Рожь еще уродилась довольно порядочная, а овес совсем сгорел. Лен, который крестьяне сеют в большом количестве, также сгорел. Травы были посредственные, сено же к осени стало очень дорого по причине неурожая его в других местах, а также вследствие военного времени» [Летопись Домашевской Успенской церкви Новгородской епархии Демянского уезда 2 благочинного округа // София. – 1997. – № 4. – http://www.sophia.orthodoxy.ru/magazine/19974/letopis.htm].

Как видите, своим непризнанием очевидных фактов Вы причислили Мандельштама к лику «умалишённых». Впрочем, если поверить Вашим словам, что на нем теплое драповое пальто, то он вообще полный идиот. Вероятно, кто-то считает Мандельштама таковым, это мнение не оригинально. Но Вы не правы. Очередной раз советую Вам читайте, читайте и еще раз читайте. Читайте мемуарную литературу, смотрите старые фотографии. Неужели «хорошие люди» не заслужили такого уважительного отношения с Вашей стороны?

Вот Вам несколько фотографий и картин предреволюционного быта, которые, надеюсь, окончательно развеют Ваши заблуждения о "лёгкой летней одежде". Я постарался выбрать те, где или «травка зеленеет», иди урожай спеет. Видно, что тепло, но «умалишенные» почему-то не раздеваются:

[tsa]

В дополнение к вопросу о легкой и летней одежде привожу снимок обитателей Хитрова рынка в начале ХХ века [Московская старина. - М.: Правда, 1989, с. 353].



По нынешним понятиям люди одеты не по летнему, - сплошные шляпы, шапки, фуражки. На некоторых пальто или шинель. В рубахах всего пару человек. Но обратите внимание, - люди слева сидят на земле. У сидящего на переднем плане слева ноги босы. У мальчика справа так же босые ноги. Эти детали неопровержимо свидетельствуют, что снимок снят в теплое время года. Но люди одеты весьма основательно, поскольку в те времена этого требовали приличия. Ходить с непокрытой головой, простоволосым, было неприлично. Отсюда и происходит слово "опростоволоситься".

[tsa]

И в дополнение к вопросу о летних пальто - из воспоминаний Н. Я. Мандельштам:

"Два летних месяца 1924 года мы провели в Апрелевке, доме отдыха Госиздата, расположенном в бывшей помещичьей усадьбе. Датировать эти месяцы легко — земляничный сезон. Я собирала землянику быстрее всех деревенских девок. В Ленинград мы ездили до Апрелевки. Поездку тоже можно датировать по мелким деталям. Мы отправились в Мраморный дворец к Шилейке и по дороге встретили его. Мы были легко одеты — скорее всего, без пальто, потому что единственное в моей жизни летнее пальто у меня появилось только в Воронеже и было сшито из материи, купленной в Торгсине (валютный магазин того времени, куда у меня была сотня за страховой полис отца)" [Мандельштам Н. Я. Вторая книга. – М.: Согласие, 1999, с. 452-453].

Обратите внимание, Н.Я. летом без пальто не потому, что жарко, а потому, что летнего пальто у нее просто нет, его ей удастся сшить только в Воронеже.

[tsa]

Следовательно снимок сделан в точности 18 июля по старому стилю или 31 июля по новому стилю.

Мои изыскания по датировке снимка были высланы мною на сайт Чуковских и будут учтены в новых изданиях.
При этом я окончательно уточнил датировку – снимок сделан не 18, а 17 июля по старому стилю, то есть 30 июля по новому стилю.

Анализ записи Чуковского показывает, что она была сделана в четверг, но четверг приходился не на 18, а на 17 июля, но всеобщая мобилизация была объявлена только вечером 17(30) июля 1914 г. Поэтому 17 июля Чуковский никак не мог описать события от 18 июля. Так что тут возникало явное противоречие, но изучив источники я его разрешил. Ответ я нашел у Керенского [Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте. – http://stepanov01.narod.ru/library/kerensk/chapt07.htm]:

«Утром 16 июля из Царского Села поступил приказ о всеобщей мобилизации, уже подписанный царем; он должен был вступить в силу в полночь. К этому времени военные власти располагали надежной и точной информацией о концентрации германских вооруженных сил близ границ с Францией и Россией.
<…> Вечером того же дня царь отменил свой приказ о всеобщей мобилизации и вместо него отдал приказ о частичной мобилизации, который вступал в силу в тот же срок – 17 июля.
На следующий день, когда уже стало известно, что 18 июля Австрия собирается объявить положение боевой готовности и что Германия абсолютно открыто проводит военные приготовления, царь получил от кайзера еще одну телеграмму, составленную на этот раз в более резких выражениях. Германский император дал вполне ясно понять, что Пурталес сделал заявление в полном соответствии с его инструкциями и что, если Россия не отменит мобилизации, на царя ляжет вся ответственность за последствия. В ответ на это царь после мучительных колебаний в конце концов отменил во второй раз частичную мобилизацию и отдал приказ о всеобщей мобилизации, установив срок его вступления в силу ровно в полночь 18 июля».

Таким образом, у Чуковского речь идет не о всеобщей мобилизации, объявленной в печати 18 июля, а о частичной, которая действительно была объявлена 17 июля. Следовательно именно 17 июля Лившиц «Прочитав в газетах о мобилизации, немедленно собрался – и весело зашагал». Таким образом, снимок датируется 17(30) июля и все вышеуказанные противоречия снимаются.

[mniuli]

Под классическим дьяволом я понимаю дьявола в средневековом христианском представлении - как полную противоположность богу и всем добрым силам. Единственная его цель - совратить человечество, посеять грех и смуту. У Воланда же похожи на классического дьявола лишь методы действий (насилие), но цели противоположны: пусть и не сеять добро, но хотя бы наказывать виновных. Еще одно отличие: Воланд - сила подчиненная, по крайней мере, в определенных ситуациях доброму началу (выполнение Воландом просьбы Иешуа почти как приказа). Мефистофель конечно ближе к классическому дьяволу.


А что Вы сами думаете по поводу сущности Воланда и Бегемота?

P. S. Чертовски времени не хватает. Попробую написать про Бам Грана завтра.

Ну что же, дадим подсказочку молодому поколению : Similia similibus curentur. Это одна из ключевых фраз романа, но это еще и основополагающий принцип ...

[tsa]

Ну что же, дадим подсказочку молодому поколению : Similia similibus curentur. Это одна из ключевых фраз романа, но это еще и основополагающий принцип ...

Пока Вы будете подсказывать, позволю себе привести готовый ответ:

Воланд не творит добра в романе. Разве можно считать добром весьма условное (судя по эпилогу) наказание нескольких негодяев и приспособленцев? Да и если считать наказание добром, то по этой кривой логике получится, что главными ведомствами по сотворению добра во все времена являются милиция-полиция, спецслужбы, спецназ, армия и прочие подобные институты. А отсюда следует, что главным сеятелем добра в Иудее был ни кто иной, как прокуратор Понтий Пилат, пославший на казнь троих осужденных. Однако роман Булгакова свидетельствует о том, что писатель придерживался совсем иной точки зрения.

Никакое наказание по самому духу своему не может быть причислено в чистом виде к сотворению добра. Конечно наказание может иметь добрые последствия для наказуемого, если послужит его исправлению, но само по себе, в момент совершения, оно фактически является меньшим из двух зол: причинения зла наказанному и причинения им или его сторонниками дальнейшего зла окружающим людям, если уже совершенное зло оставить безнаказанным. Очевидно, что меньшее зло, даже предотвращая большее, от этого добром не становится. Именно об этом пишет в своей повести «Уже написан Вертер» Валентин Катаев – «Злые духи рая отпугивали злых духов ада»…[1], «хотя сами тоже были злыми духами»[2]… То есть "подобное лечится подобным", как подсказывает mniuli.

Однако образ Воланда не имеет прямой аналогии со злыми духами рая. Как видно из романа, Воланд не препятствует и не способствует ни добру, ни злу. Он беспристрастно возвышается над суетой человеческой жизни. Справедливости ради заметим, что добру он не вредит никогда, а зло, попадающееся ему поперек дороги, как правило наказывает. Но только попадающееся и далеко не всегда, и далеко не добрыми методами. При этом Воланда не интересует, принесет ли пользу его наказание. Он наказывает, но не предупреждает зло. Если мы внимательно вчитаемся в роман, то заметим, что иногда свита Воланда не гнушается и ввести людей в искушение, то есть спровоцировать их на дурные поступки. Отчасти это видно и по сеансу черной магии в Варьете, но предельно ясно выражено в следующих словах Коровьева – «Да это кто-то новенький, – говорил Коровьев, щурясь сквозь стеклышко, – ах да, да. Как-то раз Азазелло навестил его и за коньяком нашептал ему совет, как избавиться от одного человека, разоблачений которого он чрезвычайно опасался. И вот он велел своему знакомому, находящемуся от него в зависимости, обрызгать стены кабинета ядом»[3].

Читатели романа проникаются естественным расположением к Воланду, поскольку и он и его свита крайне отрицательно относятся к хапугам, чинушам, карьеристам, жуликам, проходимцам, казнокрадам и при соприкосновении с ними не упускают случая проучить их. Но повторяю, никакой цели принести этим какую-либо пользу людям ни Воланд, ни его свита не ставят. Именно поэтому под их тяжелую руку подпадают только люди ставшие им, что называется, поперек дороги.

Воланд в романе – воплощение мирового Закона, стоящего над земными понятиями добра и зла. Воланд не творит зла, но и не борется с ним. Он только наблюдает. В его ведении пенитенциарные функции, связанные с наказанием преступников. С Мастером и Маргаритой он поступает по высшей справедливости, ибо они заслужили свою награду. Но это не сотворение добра, а воздаяние по заслугам. Будь их история менее возвышенна, или не попроси за них Иешуа, Воланд бы не обратил на них внимания.

Что есть добро? – По определению Даля это – «в духовном значении благо, что честно и полезно, все чего требует от нас долг человека, гражданина, семьянина»[4]. То есть сотворение добра это сотворение блага, иначе говоря – благотворительность. Это помощь нуждающимся, а не тем, кто заслужил награду. Поэтому награждение нобелевскими премиями это не благотворительность, а именно награждение. Добром же была бы раздача этих денег менее гениальным, но более в них нуждающимся ученым. Здесь «добро» имеет парадоксальную аналогию с коммунистическим принципом «каждому по потребностям», в то время как Воланд руководствуется принципом «каждому по делам его» (Откр. 22:12), аналогичным социалистическому – «каждому по труду».

Созданный Булгаковым образ Воланда лишен противоречий и внутренне вполне логичен. Зло нельзя истребить другим злом, можно только ограничить его проявления, но полностью истребить нельзя. Преступность не исчезает, какие бы жестокие меры против нее ни принимали. Взявшись за борьбу со злом, Воланд поставил бы перед собою бессмысленную невыполнимую задачу. Во-первых, провидя суть вещей, он вынужден был бы воздействовать на будущего преступника еще до созревания у него преступного замысла, а во-вторых, – на место одних злодеев и подонков, неизбежно становились бы новые, что сделало бы совершенно бессмысленным истребление предыдущей их генерации. Поэтому зло можно уничтожить только добром, изменив с его помощью природу человека, но подобные действия не относятся к компетенции ведомства Воланда.

Воланд органически неспособен сотворить добро, ибо лишен милосердия. Он беспристрастен и не оказывает предпочтения никому. Поэтому и прощение Фриды он поручает Маргарите. В романе именно Мастер и Маргарита проявляют милосердие, которое Воланд относит к исключительной прерогативе Света: «Каждое ведомство должно заниматься своими делами. <…> какой смысл в том, чтобы сделать то, что полагается делать другому, как я выразился, ведомству? Итак, я этого делать не буду, а вы сделайте сами»[5]. При этом если Маргарита проявляет милосердие по отношению к Фриде по своей собственной воле, то Мастер, отпуская Пилата, уже выполняет волю Иешуа[6].
______________________________________________________________
[1] Катаев В. Уже написан Вертер. – М.: Худож. лит., 1986.
[2] Там же.
[3] Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. Избр. произв.: В 2 т. Т. 2. – К.: Дніпро, 1989, с. 596.
[4] Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: Современное написание. В 4 т. Т. 1. А-З. – М.: ООО «Издательство АСТ»: ООО «Издательство Астрель», 2003.
[5] Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. Избр. произв.: В 2 т. Т. 2. – К.: Дніпро, 1989, с. 610.
[6] Там же, с. 707-708.

[Еремей]

Мне больше по душе мнение Чудаковой на сей счёт. Кое в чём оно перекликается , во всяком случае не противоречит мнению tsa.

http://www.svoboda.org/programs/cicles/hero/14.asp
Мариэтта Чудакова: "Разговор Булгакова со Сталиным в апреле 30-го года, когда
Сталин неожиданно ему позвонил... Бывают такие биографические обстоятельства,
которые становятся переломными. У него они оказались переломными не только в его
собственной жизни, но и в истории романа "Мастер и Маргарита". Дело в том, что
Булгаков начал роман в 28-м году как роман о Боге и Дьяволе... То есть,
автобиографическая тема не предполагалась. Воланд, возможно, имел какие-то
внутренние связи со Сталиным в 28-м году, а, возможно, и не имел. Вообще взгляды
Булгакова, помимо его творчества - одна из самых неизвестных вещей...
Можно сказать абсолютно точно, что в 31-м году совсем для нового замысла
романа о человеке, близком ему самому, о судьбе художника, он воспользовался
каркасом старого замысла. Вот тогда он ясно отдавал себе отчет, что если в центре
романа всемогущее существо, то его будут проецировать на Сталина. Я хотела бы
подчеркнуть эту разницу: не задумал, что это Сталин, а просто ясно понимал, что
без этой проекции не обойдется. И дальше, с каждым годом писания романа, это
становилось все очевиднее. Сталин все больше приближался к всемогущему существу,
владевшему душами и жизнями, а Булгаков все яснее это понимал. Вот почему когда
весной 39-го года он читает узкому кругу друзей (заметьте, нет в архивах КГБ ни
одного свидетельства того, что кто-то донес), недаром они, как записала Елена
Сергеевна, "слушали, окоченев". Потому что среди слушателей, наверное, были и не
робкого десятка, но леденила кровь в жилах мысль, что же произойдет, если роман
будет предан огласке? Потому что Сталин в виде сатаны - это уже нечто. ..
Булгаков настолько ориентировался на Сталина, что в этой сцене [бал сатаны]
он вписал между строк слова для одного читателя, для Сталина. Он дает ему ответы
на некоторые вопросы. Продолжает их переписку. Хотя переписки никакой не было,
были только его письма к Сталину. "Как же ваши мечтания? - говорит Воланд. -
У меня нет больше никаких мечтаний, - отвечает Мастер".
Булгаков наивно предполагал, что Сталин помнит его письмо 31-го года, где
он пишет: личное мое мечтание заключается в том, чтобы быть вызванным к вам и
поговорить. То есть, в книге Булгаков Сталину писал, что у него нет больше
мечтаний. И когда Маргарита говорит: "Я нашептала ему самое соблазнительное, но
он отказывается от этого", Воланд говорит: "Да, есть еще более соблазнительное".
Булгаков этим давал понять: больше не прошусь за границу. В этой сцене он,
обращаясь лично к Сталину, продолжает свою серию писем к нему. Он почему-то
надеялся, что Сталин не будет потрясен и возмущен тем, что он в виде сатаны
изображен. А начиналось все с того, как мне кажется, что Булгаков хотел пояснить:
дьявол уже в Москве."

[ержан урманбаев]

То есть, в книге Булгаков Сталину писал, что у него нет больше
мечтаний. И когда Маргарита говорит: "Я нашептала ему самое соблазнительное, но
он отказывается от этого", Воланд говорит: "Да, есть еще более соблазнительное".


Вы ошибаетесь. Воланд говорит что ничего особо соблазнительного в её предложении он не видит. Это о том, что он её видел во всех видах. Это дополнительное унижение мастера.

[NikolasIV]

Пока Вы будете подсказывать, позволю себе привести готовый ответ:
Воланд не творит добра в романе.

А за пределами оного?
Потрудитесь ответить кратко.
Благодарю.

[NikolasIV]

Мне больше по душе мнение Чудаковой на сей счёт: дьявол уже в Москве.

И это верно.

[tsa]

И это верно.

Вам не позавидуешь. Не страшно жить с таким ощущением? Я человек неверующий, но в этом вопросе солидарен с львом Толстым, что Ваш дьявол гнездится в Вашей же собственной душе. Толстой говорил, что зло гнездится не в мире, а в каждом человеке, и представляет собой не что иное, как вожделения его алчущей плоти, – алчущей денег, власти, похоти и т.п. Не мифический Диавол искушает человека, а он сам искушает себя; не чужое богатство искушает его, а он сам искушается чужим богатством. Толстой полагал, что никакого Диавола в природе не существует вовсе: «Диаволом называется голос плоти, говорящий в том же Иисусе»[1].
___________________________________________________
[1] Толстой Л. Н. Соединение и перевод четырех Евангелий. – http://az.lib.ru/t/tolstoj_lew_nikolaewich

[tsa]

А за пределами оного?
Потрудитесь ответить кратко.

Отвечаю предельно кратко: не творит, ибо за пределами романа он не существует.

Позвольте и мне задать Вам сходный вопрос: какое добро творит за пределами романа Роулинг Гарри Поттер? Можете ответить хоть кратко, хоть подробно, главное потрудитесь ответить по сути.

[tsa]

То есть, в книге Булгаков Сталину писал, что у него нет больше мечтаний. И когда Маргарита говорит: "Я нашептала ему самое соблазнительное, но
он отказывается от этого", Воланд говорит: "Да, есть еще более соблазнительное".
Вы ошибаетесь. Воланд говорит что ничего особо соблазнительного в её предложении он не видит.

Способность к альтернативным воззрениям на что-либо вещь в принципе неплохая, хотя как мы знаем не всегда и не везде. Но не будем о грустном, а лучше посмотрим на текст романа Булгакова.

Воланд совершенно очевидно испытывает симпатию и сочувствие к Маргарите. Ему явно не безразлична ее судьба: «– Ну что ж, Бегемот, – заговорил Воланд, – не будем наживать на поступке непрактичного человека в праздничную ночь, – он повернулся к Маргарите, – итак, это не в счет, я ведь ничего не делал. Что вы хотите для себя?»[1]

Обратите внимание, разговаривая с Мастером и Маргаритой, Воланд постоянно улыбается им, следовательно, они вызывают у него симпатию, то есть определенные положительные чувства:
««– А чем же вы будете жить? Ведь придется нищенствовать.
– Охотно, охотно, – ответил мастер, притянул к себе Маргариту, обнял ее за плечи и прибавил: – Она образумится, уйдет от меня…– Не думаю, – сквозь зубы сказал Воланд
<…>
– То, что вы ему нашептали, я знаю, – возразил Воланд, – но это не самое соблазнительное. А вам скажу, – улыбнувшись, обратился он к мастеру, – что ваш роман вам принесет еще сюрпризы
<…>
– Так возьмите же это от меня на память, – сказал Воланд и вынул из-под подушки небольшую золотую подкову, усыпанную алмазами.
– Нет, нет, нет, с какой же стати!
– Вы хотите со мной поспорить? – улыбнувшись, спросил Воланд»[2].

Сквозь зубы можно цедить слова высокомерно, но здесь о подобном нет и речи, следовательно, Воланд сдерживает свое волнение и потрясение. В данном случае он понимает, что женщина, давшая такие доказательства своей любви, не покинет Мастера никогда. Именно сказанные «сквозь зубы» слова подчеркивают потрясение Воланда силой земной любви Маргариты к Мастеру.

Воланд желает счастья Мастеру и Маргарите: «– Праздничную полночь приятно немного и задержать, – ответил Воланд. – Ну, желаю вам счастья»[3]. А счастья желают только тем, кто Вам приятен и не безразличен, к кому Вы испытывает добрые чувства, то есть сочувствие.

Воланд знал, что роман принесет еще сюрпризы (просьба Иешуа наградить Мастера), и что Мастер заслуживает большей награды, чем прозябание в подвале, пусть даже и вместе с любимой.
____________________________________________________
[1] Булгаков М. А. Мастер и Маргарита. Избр. произв.: В 2 т. Т. 2. – К.: Дніпро, 1989, с. 610.
[2] Там же, с. 619.
[3] Там же, с. 620.

Это о том, что он её видел во всех видах. Это дополнительное унижение мастера.

Из цитированных выше строк это никак не следует. Покак вы не обоснуете свое утверждение, с привязкой к конкретным местам булгаковского текста, оно остается всего лишь Вашей беспочвенной фантазией.

[Еремей]

Способность к альтернативным воззрениям на что-либо вещь в принципе неплохая...

Вы всё почему-то не о том. Зачем вам мальчики для битья? Или боитесь уступить более сильным?

Кому интересна история возникновения христианства? Очень немногим, остальным на неё, грубо говоря, наплевать. Кому интересны абстрактные рассуждения о Добре и Зле? Опять немногим, потому что тут даже нечего на стенку повесить, чтобы полюбоваться ненароком.
Тогда почему интересен роман? Почему впечатляют главы о Понтии Пилате и Иешуа? Да потому что интересен конфликт с властью, интересно, кто в этой борьбе одержит «физическую», а кто нравственную победу. А почему увлекает этот конфликт? Да потому, что мы являемся свидетелями подобных, менее значимых конфликтов ежедневно. И то, о чём писал Булгаков, нельзя оторвать от того времени, когда он жил, от господствовавшей тогда власти. А власть – это был Сталин.
Если бы Булгаков написал что-то в стиле «фэнтэзи», вроде того, как он начинал роман в 29-м, трудно поверить, что получилась бы столь же сильная вещь, хотя конечно нашлись бы любители. Но вот ощущение, что «дьявол уже здесь», придаёт роману дополнительную силу. А что в нынешнем нашем понимании тогда был «дьявол во плоти»? Только Сталин!

[NikolasIV]

Неверно. Троцкий тоже.

[tsa]

Вы всё почему-то не о том. Зачем вам мальчики для битья? Или боитесь уступить более сильным?

Хоть букв и немного, но смысл не осилил. Я отвечаю всем, и слабым и сильным. Это форум, а не научная дискуссия.

Кому интересна история возникновения христианства? Очень немногим, остальным на неё, грубо говоря, наплевать.

Спорное утверждение, мне она интересна, хотя я человек неверующий. Другое дело, что мне интересны именно факты, а не измышления.

Кому интересны абстрактные рассуждения о Добре и Зле? Опять немногим, потому что тут даже нечего на стенку повесить, чтобы полюбоваться ненароком.

На вкус и цвет товарищей нет.

Тогда почему интересен роман? Почему впечатляют главы о Понтии Пилате и Иешуа? Да потому что интересен конфликт с властью, интересно, кто в этой борьбе одержит «физическую», а кто нравственную победу. А почему увлекает этот конфликт? Да потому, что мы являемся свидетелями подобных, менее значимых конфликтов ежедневно. И то, о чём писал Булгаков, нельзя оторвать от того времени, когда он жил, от господствовавшей тогда власти. А власть – это был Сталин.
Если бы Булгаков написал что-то в стиле «фэнтэзи», вроде того, как он начинал роман в 29-м, трудно поверить, что получилась бы столь же сильная вещь, хотя конечно нашлись бы любители. Но вот ощущение, что «дьявол уже здесь», придаёт роману дополнительную силу. А что в нынешнем нашем понимании тогда был «дьявол во плоти»? Только Сталин!

А Вы знаете я разные книги с удовольствием читаю. ы не подскажете, что я нашел в "Дон Кихоте" Сервантеса и "Моби Дике" Мелвилла, перечитанных за последние дни? Где там Сталин и какие такие конфликты оказались мне интересны?

А насчет булгаковского "фентези" у меня вопрос, Вы эти редакции читали? Я никакого "фентези" там не нахожу. Более того отдельные главы сохранились практически без изменения.

И кстати, а где Сталин в Белой гвардии и Театральном романе, которые я люблю ничуть не меньше МИМ?

Я не против, толкуйте роман как Вашей душе угодно, только не приписывайте это Булгакову без должных к тому оснований.

На этом на сегодня разрешите откланяться. По поводу Воланда отвечу завтра, сейчас уже времени нет.

[NikolasIV]

***толкуйте роман как Вашей душе угодно, только не приписывайте это Булгакову без должных к тому оснований.***
Воистину так. Правда "должные основания" Вами не означены... простите, что разбудил.

[Еремей]

А Вы знаете я разные книги с удовольствием читаю. ы не подскажете, что я нашел в "Дон Кихоте" Сервантеса? Где там Сталин и какие такие конфликты оказались мне интересны?
А насчет булгаковского "фентези" у меня вопрос, Вы эти редакции читали? Я никакого "фентези" там не нахожу. Более того отдельные главы сохранились практически без изменения.
И кстати, а где Сталин в Белой гвардии и Театральном романе, которые я люблю ничуть не меньше МИМ?
Я не против, толкуйте роман как Вашей душе угодно, только не приписывайте это Булгакову без должных к тому оснований.

Хотя букв много, но смысл без труда осилил.
Неужели вы готовы подтвердить под присягой, что всё, что описано в Ершалаимских главах - всё так и было? Или это всё-таки фантазия в значительной степени? Может, и Воланда в Москве встречали?
Насколько я знаю, Сталин в Испанских интербригадах не воевал, тем более его там не было во времена Дон Кихота.
Во времена Петлюры Сталин в Киеве тоже вроде бы не присутствовал.
А в Театральном романе - там другие "черти", рангом гораздо мельче.

Я не толкую роман, лишь поясняю своё мнение, совпадающее по данному вопросу с мнением М.О.Чудаковой.
А вот "приписать" что-то Булгакову, тут другие желающие имеются:
«Да, Булгаков, разворачивая действие своего романа, очень хорошо знает, что здесь нет и никогда
не было трамвая».
Как вам эта замечательная фраза из сочинения Л.М.Яновской «Записки о Михаиле Булгакове» (часть третья)?

[Еремей]

Неверно. Троцкий тоже.

Троцкий в это время скорее всего уже в Мексике был. Два дьявола на одну Москву - это уже слишком много. Понятное дело, один другого в итоге сожрал.