Мы, школа, наши дети. Что посеяно? Давид Матецкий, Диалоги с сайта Изба-Читальня Опции

[ержан урманбаев]

Давид Матецкий

Попалась на глаза публикация,
Как наши дети изучают творчество
Михаила Булгакова. Вопросы одолели немедленно.
У кого есть ответы, на то как правильно или нет
поставлен процесс?

Урманбаев-Габдуллин

Добрый день, Давид!
Спасибо за тему.
Я предлагаю разбить вопросы и обсуждать их не вкупе, а конкретно и по отдельности.
Итак, начнём:

1. Слово ведущего об особенностях данного урока.

2. Вступительное слово научного руководителя:

1. Зачитывается отрывок из сочинения с заданием - определить конец цитаты и ответить на вопрос: что это – плагиат или творческая обработка художественного текста.

“Невидима и свободна! Невидима и свободна! Ах, как чудесно! Это мое тело обжигает ветер, и это мое сердце, сладко захолонув, тяжелым камнем падает вниз. Стремительно ушел вниз город, исчезли грязные, кривые улочки, красные покосившиеся фонари, заплатанные дома. Внизу лишь огни, вокруг – небо, огромное, черное, просторное. Свежий воздух до боли распирает легкие – ах, как хорошо! Я свободна! Мелочные ссоры в тесных кухонках, душное бессилье напрасных разговоров, бессонные ночи – наедине с подушкой, мокрой от слез… Это все осталось внизу! Я другая! В две мерцающие полосы слились внизу огни городов, завертелись и исчезли; в ушах свистит ветер, и желтый, мягкий лунный свет заливает мое тело – вот я вся. Слившаяся с этим небом, с этим ветром, живущая в полете. Я вырвалась, вырвалась, черт возьми! Почему нельзя поминать нечистого к вечеру? Как глупо. Со мной, прожившей безразличие и тоску, что можно сделать? Он приснился мне сегодня, и сон был вещий, за это я ручаюсь. Я верила, что-то произойдет непременно, потому что не может быть, чтобы что-то тянулось вечно. И оно случилось, вот оно! Я вся в сегодня, нага и свободна, и если уж любить, то до самозабвенья, если мстить – то без удержу. Мне позволено все – кто посмеет запретить? Я – королева. Сегодня я разорвала колдовской круг своей жизни, сегодня я плачу все долги. Я другая – не знаю, святая или грешница, но только не частично, а сразу, целиком и вся. О, милый, милый Азазелло, я лечу! Этот иностранец – я теперь знаю наверно – совсем не опасен. Я согласна на все – вот так, сразу – головой в омут, ведьмой в ад… Ради него, Мастера. Прощай все – сад, деньги, готический особняк – как смешно! Я знаю, что приду к нему сегодня, где бы он ни был! Все – сегодня, или ничего – никогда”.

Как правило, большинство учащихся склоняется к мнению, что это не плагиат, а творческая переработка художественного текста.

2. Гипотеза: Булгакову присуще ассоциативное мышление, благодаря которому писатель “вбирает” весь опыт мировой культуры (философские, религиозные, литературные, музыкальные, живописные, театральные традиции) и “присваивает” его собственному сознанию.

Урманбаев-Габдуллин

1. Безусловно, это попытка художественной обработки текста, точнее перенесения своего восприятия образа и действий Маргариты в романе в область некоей романтической фантазии.

Но даже научному руководителю не видно того, что в главе 21 "Полёт" М.А.Булгаков пишет совсем не о освобождении духа от физического бытия собственного тела, поэтому он допускает мысль о возможном плагиате.
Булгаков писал о другом.
Под "невидимостью" М.А.Булгаков метафорически обозначил специальные пропуска для сотрудников НКВД, которые позволяли чекистам перемещаться по Москве и стране без любых ограничений даже в преддверии Первого мая.
Под "свободой" и "наготой" надо понимать первобытное животное состояние души, освобождённой от всех нравственных ограничений, включая понятия стыда, срама, христианских заповедей ...
Две мерцающие полосы в романе обозначают узнаваемо взлётную полосу аэродромов.
Кухонные бытовые мелочные ссоры, бессонные ночи - это обозначение метафорического прощания Маргариты с нормальной банальной естественной (христианской?) жизнью советской женщины в обмен на разгульную, распутную, двойную жизнь служащей НКВД.
Надо понимать, что в предыдущей главе 20 "Крем Азазелло" Маргарита Николаевна под воздействием чудесного крема метафорически отправляется в своё прошлое, когда ей было 19 лет, и она была невинной девушкой и ещё не жила в готическом особняке ...
Сон Маргариты Николаевны, если задуматься, никакой не вещий. Такие сны в конце 1930-ых (да и не только) снились едва ли не каждой советской женщине, чьи близкие люди по надуманному обвинению без суда и следствия были высланы незнамо куда. Конечно, любая из них верила, что вот сегодня случится чудо.
Королевой Маргариту обозначит сначала её старый знакомый из явно девического воспоминания в далёкой Сибири (часто в школе и в юности в университете всех Маргарит стереотипно сравнивают с королевой Марго, желая сделать им комплимент), а позже Коровьёв назначит её в королевы едва ли не приказом, твёрдо давая понять Маргарите необходимость такой родословной, чтобы ублажить своего Хозяина утехами с особой королевских кровей.
Азазелло в романе выглядит шутом гороховым.
Например, он так крахмалит своё бельё, что это бросается в глаза снаружи, носит спортивное трико, в переднем кармашке пиджака держит куриную ножку ...
В ожидании его звонка Маргарита "кипит от радости". Но разве от радости кипят?
Кипят в русском языке от злости, то есть Маргарита, говоря ему "Милый, милый, Азазелло" явно льстит, желая произвести на него хорошее впечатление.

Путаница с временами вынуждает совмещать в восприятии читателя два свидания Маргариты с Воландом. Первое, когда ей было 19 лет, и второе, в возрасте 30 лет. Но в романе указаны оба перехода. Назад в прошлое в главе 20 и возврат в настоящее в главе 24. Но это отдельный разговор.

2. Гипотеза не верна по сути.
М.А.Булгаков ничего не присваивает, но художественно перерабатывает великие идеи прошлого, чтобы на их основе ярче и доказательнее пояснить своё видение окружающей советской действительности, используя всё искусство человечества в качестве аргументированного авторитетного фона.